– Лела, милая, не расстраивайтесь так. Расскажите, что с Вами случилось?

Лела: Никогда бы не подумала, что останусь одна с детьми. Были богаты, жили с мужем в Тбилиси в любви и радости!

Никогда не верила в эту ужасную пословицу: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся!» Но когда муж разорился, он страшно запил и оставил нас без своего угла. Он имел свой магазин, но потом разорился и всю злость стал вымещать на мне и детях.

Влез в долги, стал безбожно пить. Бывало, даже мебель крушил и швырял в меня… (Плачет.)Я долго терпела, старалась войти в его положение, думала, что это временно, что всё вновь наладится и мы будем жить спокойно, как раньше. Я так люблю мечтать и столько намечтала хорошего, и, когда вокруг всё стало рушиться, я не знаю, как я всё это пережила. Муж увёз нас в другую часть Грузии, в деревню Мартвили, в свой родительский дом. Нашей младшей доченьке Мари тогда было всего полтора месяца.

Но на новом месте у мужа тоже ничего не получилось, и он стал пить ещё больше! Скандалы усиливались!

    Потом сильно заболела малышка Мари, были постоянно температура и рвота. Я срочно увезла Мари обратно в Тбилиси, и мы легли в клинику. Страшно вспоминать, врачи еле спасли её!

Пока мы были в больнице, муж бросил нас, и больше его нет в нашей жизни. И теперь я даже не знаю, как назвать наше положение...

– Лела, бывший супруг принимает какое-то участие в жизни детей, помогает чем-нибудь?

Лела: К сожалению, за много лет никакой помощи. Эх, если бы Вы знали, как переживает моя маленькая! (Плачет.) Встретит его на улице и не узнает.Она ревниво и с тоской следит, как забирают из садика других детей папы. Было несколько раз такое, что Мари звала с балкона незнакомых мужчин: «Ты мой папа?» Это сводит меня с ума. За что моей малютке такая боль? Теперь она стала спрашивать: «Мой папа на небе?» Екатерина тоже глубоко переживает.

  – Ваша семья как-то поддержала Вас? Какие у Вас отношения с родными?

Лела: Да, конечно. Я ведь сначала вернулась в родительский дом. Но там нас в пяти комнатах оказалось 13 человек. Дети, старики. Мама с папой – пенсионеры, брат еле успевает своих детей содержать. Поэтому я со временем отделилась, ушла с детьми на съёмную квартиру. Они мне могут дать моральную поддержку, но как-то материально помочь – непосильная задача.

  – Зарабатывали себе на жизнь, когда ушли?

Лела: Делала всё, что могла. Устроилась уборщицей, приводила в порядок помещения и двор Министерства экономики за 250 лари. Чтобы у Мари были памперсы. Бралась и за другие подработки. Но сейчас нам совсем туго стало. Здоровье меня подвело, пришлось о работе забыть.

– Что Вас конкретно беспокоит, Лела?

Лела: Операция уже позади, её провели в августе. В один день я проснулась вся в крови. Детей не стала пугать, кое-как привела себя в порядок, поехала в клинику Гагуа. Причиной кровотечения оказались гинекологические проблемы – полип шейки матки, эндометриоз. Государство оплатило операцию и лекарства. Ответы на анализы хорошие (тьфу-тьфу), нужно только отнести их врачу. Дождусь, пока заработает транспорт.

  – Помогает ли как-нибудь ещё государство?

Лела: Мы же социально незащищённые. Получаем пособие, есть продуктовая карта на 90 лари. Во время коронавируса нам принесли продукты. Грех жаловаться! Макаронами, гречкой, картошкой я могу накормить детей, и они не будут голодными. Но они хотят жареное мясо… Чтобы избежать лишних просьб, я не беру в магазин Мари, она ко всему сладкому тянется, и ей не объяснишь. Лизико могу посылать, она всё по списку принесёт, ничего лишнего. Ей уже можно объяснить. Бедная моя взрослая девочка! (Опять плачет.)

  Мэрия нам оплачивает большую часть суммы за съёмную квартиру (300 лари из 400). Иначе мы бы оказались на улице. Мы здесь на год.

– Лела, но как же Вы живёте в этой почти пустой квартире?! Здесь же ничего нет, кроме хозяйской стиральной машинки и холодильника.

  Лела: С Божьей помощью. Главное – не на улице. Даст Бог – всё наладится. Нам бы кровати. Спим на полу все вчетвером, греем друг друга. Я простудилась, кашель появился. Но Вы не бойтесь, это не «корона». Боюсь, чтобы дочки мои не заболели, холод от пола до костей пробирает. Посуда у меня вся в сумках, на полу. Поели, помыли, опять в сумки сложили. Стола и стульев нет. Устаем от этого, нормально присесть некуда. Ну а что делать? Знакомая одолжила настольную газовую плиту (две конфорки). Теперь горячее тоже едим. До того только сухомяткой обходились. Люди помогают, когда видят моё положение. Родители из школы, из садика… С одеждой у нас нет проблем. Почему не взять, если в хорошем состоянии? Я и сама даю одежду своих детей, из которой они выросли.

  – Мы столько говорим о Ваших чудесных дочках. Кажется, пора дать слово им самим. Маленькая, иди к нам.(Мари подходит.) Ты меня познакомишь со своей куклой?

Мари (5 лет): Это Лоли, она сейчас болеет, тётя. У неё кашель, болит горло, и я её лечу. Она не слушается меня, бегает босиком, а потом я должна делать ей уколы.

– Значит, ты маленький врач! А покажешь мне других своих пациентов?

Мари: А других нет, у меня только эта игрушка. Но я маму и сестёр моих лечу. Когда маме плохо, она меня зовёт, я кладу ей ручки на лоб. И она говорит, что вылечилась. Но я ей даю водичку от кашля, а мама всё равно кашляет.

– Солнышко, а что бы ты хотела получить из игрушек?

Мари: Хорошую новую куклу. И ролики. Я умею на них кататься. Мне одалживали, и я не падала.

– Знаешь, что ты очень красивая девочка? И сестрички очень красивые. Тебе очень идёт каре.

Мари: У меня длинные волосы были, тётя. Когда они снова вырастут до пояса, я смогу их продать, и мы купим вкусные вещи. Жареную курочку, шоколад, колбасу…

Лела: Ох, это было моё решение… (Вздыхает.) Вынуждена была просто. Временно приостановили социальную помощь, там свои процедуры. Потом возобновляют. Но этот период надо было как-то прожить. Очень себя корю за это.

– Екатерина, а ты о чём мечтаешь, детка?

Екатерина (9 лет): Чтобы мы имели собственный дом, чтобы я могла вешать свои картины в своей комнате. Лежать вечером на кровати и смотреть на них. В этом доме ничего нельзя вешать на стены. Это не наше, мы здесь в гостях. Мне хочется, чтобы всё было красиво, а тут сырые стены с плесенью, нет обоев. Друзей к себе не пригласишь. Хотя у меня хорошие друзья, и им всё равно, какой у меня дом. Я делаю новогодние украшения, чтобы немножко поднять настроение моим сёстрам и маме.

– Так ты художница?

Екатерина: Я рисую, и многим нравится. Мне интересно, как другие художники рисуют, как создают свои работы. Но я никогда не была на выставках. Знаете, я должна хорошо подумать, какую профессию выбрать, чтобы мне в жизни не было трудно. Чтобы не жить в такой бедности. У меня ноги до утра мёрзнут, я всё время просыпаюсь от холода. Я так не хочу.

Я хочу стать счастливой и сделать счастливой мою маму. Она часто плачет, что ничего не может нам дать. Но мне только нужно, чтобы она тысячу раз в день говорила, что любит меня, и целовала. И она так делает. Она всегда рядом со мной и поддерживает.

Лизи (11 лет): Я тоже всё могу маме рассказать. А когда молчу, она всё равно знает, что со мной.

Лела: Лизи в последнее время очень трудно с математикой. Часто плачет. Денег на репетитора у меня нет, а школьный педагог акцентирует внимание на тех детях, которые занимаются у него.

– Что за книжка у тебя, Лизи?

Лизи: «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Половину я уже прочла. Очень нравится. Я, когда читаю, отвлекаюсь и забываю о плохом. Я бы хотела иметь большую библиотеку. И свой мобильный, чтобы самой заходить на онлайн-уроки. У всех есть в классе.

  Мама нас к соседям посылает из-за интернета, а мне неудобно, всё время беспокоим их. Чтобы не надоедать одним и тем же, к разным ходим. У нас с Екатериной один лэптоп на двоих (второй, подаренный школой, испортился). И мы по очереди им пользуемся. Хорошо, что у сестры утром занятия, а у меня днём. А то даже не знаю, чтобы мы делали.

  Все сидят дома во время карантина, а мы гуляем на улице. Потому что у нас дома очень скучно, грустно, даже телевизора нет. Но когда дождь и ветер, приходится сидеть в комнате. Если честно, разница небольшая, так же холодно, как на улице. Надо много на себя надеть, чтобы не мёрзнуть.

Мама учит Мари читать, считать. Я что-то читаю, Екатерина рисует. Но настроения у меня нет. Слёзы сами текут. Когда мы будем жить хорошо? Почему мы так живём? Мама боится, что я заболею от тоски, тормошит меня, если я лежу на кровати и плачу. Я весь прошлый карантин проплакала. Вы же не пойдёте на Новый год к соседям телевизор смотреть? А мы, наверно, пойдём.

Лела: Каково матери это слышать и видеть? (Тяжело вздыхает.) Что мне делать?!

– Лизи, детка, всегда нужно верить в лучшее. И знай, что Вы не одиноки. Лела, наши читатели – это сила, которая может горы свернуть. Давайте перечислим, что необходимо Вашей семье, чтобы люди могли включиться в акцию помощи.

Лела: Я знаю, мои дорогие! Я ведь давно с Вами. Читаю и смотрю, сколько добра Вы сделали и продолжаете делать. Скольким отчаявшимся людям вернули надежду. Именно потому, что я верю в Ваши возможности менять жизнь, я и обратилась в Фонд Черновецкого.

  Нам очень и очень нужны кровати, может, две двухместные, чтобы мы не спали на голом полу. Элементарная мебель – стол, стулья, шкаф для посуды. И ещё нужен телевизор. Я посылаю мои молитвы неравнодушным людям. И верю, что они будут услышаны! Да хранит Вас Бог!

***

Друзья, я даже не знаю, как, прочитав публикацию о Леле и её дочурках, можно отправиться дальше заниматься своими делами? Как можно спокойно ложиться в тёплую кровать, когда перед глазами эта картина: три маленькие девочки и их мама на голом холодном полу. Не должны так жить маленькие девочки, это за гранью справедливости и милосердия. Их здоровье закладывается именно сейчас. И не будем забывать, что это будущие мамы. Лела и сама в душе – отчаявшаяся девочка, которая согнулась под грузом проблем. Я прошу Вас увидеть эту историю сердцем, понять, разделить их боль. И постараться помочь. Не бойтесь переживать за других, это только значит, что Вы хороший, неравнодушный человек. И именно к Вам обращены слова и молитвы Лелы и наши призывы.

  Вы можете позвонить или посетить лично и оказать им помощь. Их адрес: Тбилиси, Глдани, 3-й микрорайон, корп. 71, 2-й подъезд, 2-й этаж, кв.33. Телефон: 577 34 17 94.

  Не останемся же безучастными к бедам этой несчастной семьи, проявим милосердие и заботу, поможем всем миром, кто чем сможет, у кого насколько хватит любви и милости! От одиночества и болезней, к сожалению, никто не застрахован.

Огромная просьба сделать перепост, чтобы как можно больше людей узнало о бедах семьи Элбакидзе!

Друзья, есть ещё одна просьба: если Вы знаете о несчастье соседа или знакомого, сделайте доброе дело, напишите нам на электронный адрес: office-fsp@fsp.ge.

  Счёт нашего Фонда:

#GE15TB7194336080100003

#GE42LB0115113036665000

#GE64BG0000000470458000

(назначение: семья Элбакидзе).

Вы также можете перечислить деньги с нашего сайта.

Перечислить деньги можно и с терминалов ОРРА, TBCpay, ExpressPay. В разделе «Благотворительность» найдите наш Фонд (с дополнительными правами и обязанностями Фонда можете ознакомиться по ссылке https://goo.gl/GY2Gus).

Один звонок спасёт жизнь: 0901 200 270.