Горе, несчастье, бедность,  боль, душевные страдания – именно такие мысли возникают, когда вспоминаешь об этой семье…

Не иначе как злой рок преследует этих бедолаг. А как по-другому объяснить все эти несчастья и страдания?

А может, это родовое проклятие?

Никто не знает ответа на этот вопрос...

Начну с того, что молодая женщина Инга очень многое пережила за свою жизнь. Даже не верится, что на долю одного человека выпало столько горестей.

Она сама вынуждена воспитывать и растить троих замечательных детей без чьей-либо поддержки. Муж сейчас сидит в тюрьме, оказался там по глупости. Родственники отреклись от неё и никак не помогают. Отец, который убил мать, не так давно освободился из мест лишения свободы. Но Инга напрочь не хочет поддерживать с ним отношения. Это и понятно. Так что надеяться ей не на кого, всё сама да сама.

Ютиться им приходится в ужасной лачуге. Есть нечего, остается только выпрашивать еду у неравнодушных людей. Из-за материального положения дети даже не ходят в школу и сад. Хотя ребята – Хатия, Габриэль и Георгий – смышлёные и не прочь учиться. Мать убита горем. Её детство и юность были ужасными, но её детям приходится жить в ещё более худших условиях. Из-за проблем со здоровьем Инга не может физически работать и проводит всё своё время с детьми. Вокруг очень печальное и жалкое зрелище...

Хочется попросить помощи у неравнодушных людей, которые помогли бы этой семье. Даже обычной и привычной для каждого человека бытовой техники у них нет.

Господи, помоги этим бедным и страждущим людям!

«А кушать сегодня будем?»

Инга: Даже не знаю, с чего начать мою несчастную историю. Наверное, родилась под несчастливой звездой. Рассказать, как я боялась возвращаться домой со школы, чтобы не наткнуться на отца? Рассказать, как мой отец убил маму на почве ревности, а потом мамины родственники разнесли наш дом и выгнали из деревни? Или про то, как мой первый муж умер у меня на руках, когда я была беременна? Или как моего второго мужа посадили в тюрьму из-за пустяка? Или как мои дети голодают?

– Инга, стоп! Остановитесь! Это всё произошло с Вами?

Инга: И это ещё не всё. Чтобы выслушать мою историю, у Вас не хватит ни времени, ни терпения. Да и я не для этого к Вам обратилась. Просто сейчас моим детям, правда, нечего есть. Я не могу заплатить за аренду и просто боюсь, что нас скоро не станет, что мы так и не дождёмся, пока нашего папу выпустят из тюрьмы. 

– Я уже запуталась… Давайте всё начнем по порядку, с Вашего детства. 

Инга: Можно сказать, что детства у меня не было. У папы был скверный характер, и мама нас всегда оберегала от него, принимая удар на себя. По образованию она была педагогом и всегда мне говорила, что я должна учиться и создавать своё будущее сама. Честно скажу, я боялась приходить со школы домой, знала, что там будет скандал.

В первый раз замуж вышла в 18 лет. Любили очень друг друга. В 2008 году мне позвонили из деревни, где жили мои родители, и сказали срочно приехать. Я уже почувствовала что-то неладное. Не могла дозвониться до мамы и придумывала по дороге всевозможные страшные картинки: ей плохо, её отвезли в больницу, а может, её сбила машина, а может, она упала, может, может…

Но, когда я приехала и зашла в дом, мама лежала в крови, отца не было… Все толпились у дома. Мне сказали, что отец убил мою маму… Давайте я не буду описывать, что я перенесла. После похорон мамы её родственники разнесли наш дом и сказали никогда к ним не обращаться, как будто я была причастна к этому убийству. А может, и была…

«В тесноте, зато под крышей»

– Давайте передохнём, Инга… Не будем продолжать, если Вам тяжело.

Инга: Да нет, раз начали, продолжим. Мне нечего скрывать. Столько лет прошло, а я до сих пор не могу оправиться от этого шока. Папу посадили на двенадцать лет. Через три месяца после этого случая у меня на руках умер муж от менингита. (Воспаление головного мозга – ред.). У меня случился выкидыш… За три месяца я потеряла всех, кого любила.

– Сколько Вам было лет? Как Вы потом продолжили жизнь?

Инга: Мне тогда был 21 год. Пять лет я была в трауре. Потом познакомилась с Зурабом. Если честно, боялась создавать семью. Но, когда родилась Хатия, я почувствовала, что опять живу. Потом родился Габриэль. Несколько лет правда всё было хорошо. Сейчас мне 34 и поверьте, я знаю, что есть вещи и пострашнее, чем хоронить близких.

– Не могу в это поверить, Инга. Что может быть страшнее?

Инга: Страх за живых… Вот что страшнее. Мне сейчас страшно за детей. Они голодные. И я не уверена, что смогу чем-то их покормить завтра. Пять дней назад я попросила в монастыре еду для них. Мне дали пять килограмм макарон. Я со страхом смотрю на пакет – он заканчивается. Пять дней подряд дети ели макароны и даже не противились этому. Вчера Хатия попросила хлеб. Просто хлеб, представляете? Я пошла просить в пекарне. Они подарили два батона. Видели бы Вы, какое было счастье. "Мама принесла хлеб, ура-а-а!" – кричали они. В день по нескольку раз заглядывают на полки, где я храню продукты, когда они есть. Смотрят, не появилось ли там что-то. Не детство, а кошмар…

«А вдруг в шкафу появятся продукты? У фокусников же получается!»

«Мам, а тут раньше лежал хлеб. Когда он ещё появится?»

– А когда дети ели нормально в последний раз?

Инга: И не вспомню… Жизнь у нас нелёгкая. Муж мой – мастеровой. Работал на стройке. Во время этой пандемии потерял работу. Социального пособия еле хватало на покрытие аренды и коммунальных. А дети привыкли, что папа их балует. Он всегда после работы им что-то вкусное приносил. А после того как остался без работы, даже хлеб купить не было возможности.  И он совершил самое страшное – украл продукты в магазине... Я его не оправдываю, не подумайте. Ему дали полтора года условно. Нужно было каждую неделю ходить в участок, отмечаться. Потом сказали, что из-за пандемии приходить не нужно и потом дополнительно сообщат, когда прийти. Так и не сообщили. А потом пришли и арестовали его за неявку. Вот уже два месяца сидит. И мы буквально обречены на гибель. Как мне жить без средств с тремя детьми?

– Вам некому помочь?

Инга: Как я сказала, мамы нет. Отец недавно вышел из тюрьмы, но я не хочу его видеть. Родственники мамы от нас отвернулись. Мы одни. Единственное спасение – социальная помощь в размере 260 лари. За комнату нужно платить 150 лари. И на что оставшегося может хватить, может, научите? Я переживаю за детей. Они же от такого питания могут заболеть. Даже у уличных котят, наверное, рацион разнообразнее. 

– Наверное, они мечтают вкусно поесть…

Хатия (7 лет): Нет! Я мечтаю только об одном. Хочу, чтобы у меня была лошадь. И собака, и кошка, и кролик, и попугай.

– Ты, наверное, мечтаешь стать директором зоопарка?

Хатия: Нет, с чего Вы взяли? Я врачом буду. Знаю, они хорошо зарабатывают. Мама говорит, что к ним не пойдёт, потому что денег нет. Значит, они много денег берут.

Хатии семь лет, она хочет учиться, но в школу ходить не может. Мама не смогла её зарегистрировать, так как в доме нет компьютера и интернета

– А ты знаешь, что для того, чтобы стать врачом, нужно хорошо учиться? Ты, наверное, отличница в школе? 

(Хатия замолчала и посмотрела на маму.)

Инга: Хатия не ходит в школу. Этот год был для нас тяжёлым. Мы меняли квартиры и районы. Я не смогла зарегистрировать её в школу. И малышей в сад не смогла отвезти. Сейчас же нужно быть очень умным и иметь компьютер и интернет, чтобы детей зарегистрировать в садик и в школу. А у нас даже телефона нет. И я не разбираюсь, как и что сделать.

«У меня было тяжёлое детство, но, по-моему, у моих детей  страшнее…»

– Инга, это просто невообразимо… Это же не меньшая проблема, чем голод. 

Инга: Я знаю. Но мне некому помочь, меня некому поддержать. Я как потерянная в этом большом мире и ничего не могу поделать. Понимаете, когда дети голодные и знаешь, что и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра у тебя не будет денег, чтобы купить хлеб, а у соседей просить уже неудобно, и в магазинах долги, то о каком образовании может идти речь? Или мне тоже пойти и украсть?

Дети растут на одних только макаронах!

Хатия: А хочешь, я с тобой поговорю? Не верь маме, что мы голодные. У нас макароны есть. Они, знаешь, какие вкусные? И белые. Их можно есть горячими и холодными. Их даже можно жарить, но сейчас нет масла. И ещё вчера мама хлеб принесла, и было вкусно. 

«Мама, а на сколько дней ещё макароны остались?»

– Хлеб и макароны – это вкусно? 

Хатия: Очень! А ещё очень вкусный арбуз. Он сла-а-адкий, как сахар! 

– А что ты любишь кушать больше всего? 

Хатия: Давай лучше о другом поговорим, хорошо? Вот я хочу в школу. Все ходят, и я хочу. У меня подруга Анано. Она тоже ходит.

«А можно нам ещё живую обезьяну?»

– А у тебя много подруг?

Хатия: Да-а-а, очень много. 

– Сколько? Как их зовут? 

Хатия: Я же сказала – Анано.

– Но ты сказала, что у тебя их много.

Хатия: Анано как много подруг. Она очень добрая и мне всегда что-то дарит. Или делится своей шоколадкой. И игрушки мне дарит. Она хорошая. А у тебя тоже есть своя Анано? 

«По-моему, мама опять про нас говорит. Она сказала, что мы её котята»

– Ну конечно, есть. Но её зовут не Анано, а Кети.

Хатия: Ну, тоже ничего так имя. 

– А Габриэль с нами поговорит? А то смотрит на нас и молчит.

Габриэль (5 лет): Я Габриэль, привет. И я люблю сыр. Но, как и Хатия, я тоже хочу собаку! Но живую. Неживая у меня есть.

– А Георгию что нужно? Что бы он сказал, если бы мог?

Хатия: Ой, он не умеет. Только плакать умеет. И всё у нас отбирает.

 «Георгий у нас всё отнимает, а мама его даже не ругает»

– Да, видно, он у Вас проказник. А мама что говорит: кто самый непослушный?

Хатия: Мама послушная! И она говорит, что мы её котята. Но пошалить мы любим. Мы же дети!

«Иди сюда, я тебя тоже сфоткаю, у меня фотик круче!»

– А мультики Вы любите смотреть?

Хатия: Ну-у-у, если бы был телевизор, мы бы смотрели. Этот иногда показывает… 

Этот телевизор способен показывать только отражение этой несчастной семьи. Он давно не работает

***

Друзья, скажите честно, Вы слышали более ужасную историю? Этот телевизор показывает только несчастье семьи. У них ничего нет. Ни-че-го! Мама даже не смеет просить телевизор или стиральную машинку, которая им очень нужна. Она просит продукты питания и одежду для детей. «А остальное – на Ваше усмотрение», – говорит она. Инга даже не знает, о чём просить. Она в отчаянии. Мы не призываем Вас помочь этой семье, мы призываем спасти их! Так, на одних макаронах они долго не продержутся…

Вы можете сами посетить Ингу и её прекрасных «котят» и оказать им помощь. Их адрес: Тбилиси, ул. Ксоврели, дом 15.

Мы уверены, вместе мы сможем изменить их жизнь!

Не забудьте сделать перепост нашей истории. Пусть о горе этой семьи узнают и Ваши друзья! Это очень важно!

Друзья, есть ещё одна просьба: если Вы знаете о несчастье соседа или знакомого, сделайте Богоугодное дело, напишите нам на электронный адрес: office-fsp@fsp.ge.

Счёт нашего Фонда:

#GE15TB7194336080100003

#GE42LB0115113036665000

#GE64BG0000000470458000

(назначение: семья Лагвилава).

Вы также можете перечислить деньги с нашего сайта.

Перечислить деньги можно и с терминалов TBCpay, ExpressPay. В разделе «Благотворительность» найдите наш Фонд (с дополнительными правами и обязанностями Фонда можете ознакомиться по ссылке https://goo.gl/GY2Gus).

Мы с Вами помогли уже многим обездоленным! Давайте же поддержим и эту семью! И кто знает, может, когда-то помощь незнакомых людей понадобится и нам самим!

У нас хорошая новость: теперь истории наших бенефициаров Вы можете прочитать в

Instagram: https://www.instagram.com/chernovetskyi.fund/ и

Telegram: https://t.me/ChernovetskyiFund.

Один звонок спасёт жизнь: 0901 200 270.