Это мёртвое место потихоньку нас забирает

  СДЕЛАЙ СРАЗУ РЕПОСТ, ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК! ПОМОГИ И СВОИМ ДРУЗЬЯМ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К БОГОУГОДНОМУ ДЕЛУ!

Господи, и никуда не деться от этого кошмара! Пытка может начаться в любой момент. Элисо выворачивают страшные судороги, пока она соображает и старается набрать скорую. Если не успеет – умрёт. Если кома продлится больше получаса и сын не успеет домой, то…

Это только один из кошмаров… Их так много в жизни этой семьи, что не знаешь, с чего начать. Если выйти из мрачного сарая, который служит домом Элисо и её сыну Мамуке, и оглянуться вокруг, хочется бежать без оглядки. С одной стороны – кладбище. С другой – скотобойня. Каждый день Элисо видит красную от крови землю, слышит предсмертные крики животных и зажимает уши, чтобы не сойти с ума. Элисо Пейкришвили и её сын – единственные жильцы на этой территории, где никому и в голову не придёт жить без света, газа и воды. С покойниками по соседству. Со змеями. В сырости, голоде, едва отбиваясь от болячек. Вот как выглядит крайняя нужда!

– Элисо, могу только догадываться, что с Вами случилось. Наверное, что-то очень плохое, раз Вы здесь поселились.

Элисо: Хорошо, что Вы пришли. Если мне вдруг станет плохо, вызовите скорую. Уф, сейчас я не боюсь.

– Не нервничайте. Вот телефон рядом. Я успею набрать.

Элисо: Всё из-за моей болезни. Мы продали дом в Кахети, в Тохлиаури. Нужны были деньги на мою операцию. И остались без крыши. Нам подсказали вот это заброшенное строение. Им раньше пастухи пользовались – резали овец.  Тринадцать лет мы здесь живём. Эта постройка на нас не оформлена. Она на балансе железной дороги.

Дверь комнатки почти всё время открыта. Хоть какой-то источник воздуха и света! В домик забегают бродячие собаки, крысы, летом полно змей

Все вещи дали люди. Вот эти лежанки на свалке нашли, починили немного. На них очень холодно спать, одни простыни, без матрасов. Этот дом всё здоровье забрал у меня и у сына. Раньше мы втроём здесь жили. Мужа уже нет. Столько нервничал – умер от рака гортани пять лет назад. Эта ситуация и мои проблемы со здоровьем его убили.

Сначала Элисо и её сын жили в будке слева, потом их пустили жить в каморку справа. Этот домик стоит на овечьем могильнике. Летом в каморке убийственный смрад

Дом Элисо находится на территории овечьего рынка и скотобойни

За домом - кладбище

– Какая операция Вам понадобилась?

Элисо: Мне прооперировали токсический зоб и по ошибке вырезали паращитовидные железы. А без них человеку никак нельзя. Они регулируют уровень кальция в организме. И всё, с тех пор я себе не принадлежу. Завишу от эпилепсии как марионетка. В любое время может начаться припадок, и я могу впасть в кому. С 2010 года я так живу. Лекарство не помогает, больше от страха пью. Без скорой не обхожусь. Трепыхаюсь, челюсть сводит, потом отключаюсь. И во сне такое бывает. Очень часто, один-два раза в день может быть.

Пока такого не было, чтобы больше получаса без сознания провалялась. Сын далеко не уходит. Но если два часа пролежу в коме, то отправлюсь на тот свет. И всё. Раньше, когда ещё самостоятельно ходила, в автобусе, маршрутке падала без сознания. Пассажиры мне скорую вызывали. Уже пять лет никуда не хожу.

– И Вы не пожаловались на того врача?

Элисо: Э, для жалоб “спину” надо иметь, человека, который за тебя заступится. А у нас откуда? Да и в возрасте был тот врач, пожалела. Но он сам признавал, что врачебная ошибка.

Если бы только это. У меня какие хочешь болезни: сердце больное, два инфаркта. Всё время воздуха не хватает. Меня часто везут в больницу – к кислородному аппарату подключают. На позвоночнике – грыжа, в ногах – тромбы. Спасибо, что могу дойти до туалета. Мой маршрут всегда один и тот же: больница – дом – больница.

Стулья со свалки. Остальные вещи тоже подобраны или подарены людьми

– Смотрю кругом и с ума схожу. Здесь же ничего нет: ни воды, ни света, ни газа. Вы что же, вечером в темноте сидите?

Элисо: Свет у нас “левый”, на полчаса в день. Из цеха на кладбище нам провели. Пожалели. Когда им нужен свет, у нас нет электроэнергии. А когда не нужен, я могу телефон зарядить или телевизор посмотреть немножко. Бывало и такое, что скорая при свете зажигалки мне кальций вливала. За квартиру платить мы не можем, так и живём.

Свет с кладбища полчаса в день

– Тут и так жутко, а ещё и без света…

Элисо: Бойся сколько хочешь, но идти некуда. Иногда кажется, что уже на том свете живём. Раньше и воду поблизости набрать не могли. Шли аж до автобусной остановки, там люди живут. Только три года назад пастухи на этой территории воду провели. Сын набирает в пластмассовые бутылки. Купаюсь раз в месяц, когда дочка к себе заберёт. (Машет рукой.)

Печка нещадно дымит. Не греет, и не годится для готовки

Тут же каждый день скотный рынок – и продают овец, и режут. Тяжёлое зрелище. Крови – море, вся земля красная. Бараньи головы тут и там, потом их собирают в контейнер, и они лежат вот так на солнце. Нормального человека и один день на скотобойне потрясёт. А я 13 лет на это смотрю. Тут плохое место, мёртвое.

Воду берут со двора, хранят в бутылках. О купании нет и речи

– Ваш сын работает где-нибудь? Или Вам нужен постоянный присмотр?

Элисо: Мой сын – очень больной человек. Он сам не стал бы говорить на эту тему. Но я Вам скажу. У него ВИЧ. Да. Заразили в тюрьме, когда сделали укол. Теперь Вы понимаете, сколько у нас проблем?!

У Мамуки собирается вода в лёгких. Нужна операция на сердце, должны поставить специальный аппарат. Забыла название, дырявая голова. Ноги у него сильно отекают, и живот вздувается – от сердца. Проблемы с печенью. Нужна операция на желчном пузыре. И он тянет, боится, а становится хуже.

Мой Мамука с детства невезучий. В три года он случайно воткнул себе нож в глаз. Ничего не помогло спасти глаз. Три операции сделали. Не видит одним глазом.

Максимум, что он может сейчас делать, – подзаработать 5–10 лари. Помочь чем-нибудь пастухам. Далеко не уходит из-за меня. Я мечтала и желала ему совсем другой судьбы. Хотела, чтобы он был счастлив.

Он музыкант – барабанщик. Раньше на свадьбах играл. Вот что сделала с ним тюрьма. Тогда за сбор металлолома наказывали, вот Мамуку и посадили.

– Как же Вы живёте, на что надеетесь? Государство чем-нибудь помогает?

Элисо: Я и Мамука состоим в базе бездомных. Я писала в мэрию давно ещё, в 2005 году, в правление тоже. И сейчас опять написала. Может, и для нас что-то будет?

Я 15 разных лекарств пью, а Мамука – 7. Одних моих лекарств нужно на 500 лари в месяц. Правда, правление района платит, хоть за это не думаю.

Уже 5 лет Элисо никуда не выходит. Единственный маршрут: дом – больница

Нас люди жалеют, помогают. Чувствую, что от всего сердца. На 120 лари социального пособия ведь не выживешь. Я и муж раньше были прихожанами церкви Иоанна Крестителя. Пока могла, всегда ходила. А когда пропала, батюшка Реваз и батюшка Вахтанг стали расспрашивать и нашли нас. Храни их Господь, они нас подкармливают. Вот одежда на мне – из церкви принесли.

Готовить мне не на чем. Плиты нет, да и сил у меня никаких. Едим всухомятку. С этой печкой дровяной одна морока. Как ветер на улице, у нас полная комната дыма. Вместо того, чтобы греться, всё время проветриваем, чтобы не задохнуться. Летом тут душегубка. Нечем дышать. Ни грамма кислорода. Зимой – сырость. У меня и сына здесь появились проблемы с сердцем.

Дверь держим открытой. Кто только не лезет в дом. Несколько раз змеи заползали, Мамука их выбрасывал.

Эта тёмная комната с двумя форточками как камера пыток. Здесь не дышится! Нет кислорода!

– Элисо, когда-нибудь Вы были счастливы, жили хорошо? У меня сердце сжимается, и ум отказывается понимать, как и за что одной семье досталось столько несчастий?!

Элисо: И счастье знала. Моим счастьем был мой муж. Хороший был человек, любил меня очень. Первая и единственная моя любовь. В 16 за него вышла. С родителями мужа тоже повезло. Муж работал трактористом, жили себе потихоньку, радовались.

Какой ужасный конец нас ждал! Он из-за меня столько нервничал, меня хотел спасти, и сам сгорел от рака.

– О чём вы жалеете больше всего?

Элисо: Самое плохое – остаться без здоровья, на себя не надеяться. Как я сейчас? Что я могу? Только сделать по дому несколько шагов.

– У Вас остались родственники?

Элисо: Со стороны мужа – никого. С моей стороны – брат, больной туберкулёзом. Дочь мне не помощница. Самим еле хватает на семью. Я и сын тут жи… (Внезапно не может закончить слово, показывает на горло.)

– Что с Вами, Элисо?

Элисо: Го… про…

– Плохо?

Элисо: Голос пропадает, когда долго го…

– Когда долго говорите, голос пропадает?

Элисо кивает головой. Прерываем разговор. Ненадолго выхожу из комнаты. Мамука видит меня на улице, встревоженный идёт к дому. Беспокоится, что с мамой.

Элисо (немного оправляется): Это тоже противная вещь. Ни с того ни с сего голос пропадает. И не знаю, смогу договорить или нет. Обрывками говорю… Иногда надолго пропадает. Даже сына не могу позвать.

Мамука: Я боюсь, всё время прислушиваюсь. Вдруг ей плохо, а сказать не может.

– Мамука, и Вас хочу спросить, можно?

Кивает головой.

– О чём Вы жалеете больше всего?

Мамука: Что не создал семью и остался один. Я хотел свою семью. Это было для меня важно. А сейчас, наверное, невозможно.

– Если бы Вы могли изменить свою жизнь, то что бы изменили в первую очередь?

Мамука: Уже ничего не изменишь. Я бы хотел, чтобы не было того трагического случая в детстве с ножом. Из-за него я стал инвалидом. Я мог бы сейчас нормально видеть. Всю жизнь жалею о том дне. И, если бы не было тюрьмы, я бы сохранил своё здоровье.

– Что для Вас важно сейчас?

Мамука: Иметь дом. У человека должен быть хотя бы дом.

– Что мы можем для Вас сделать? Чем читатели Фонда могут Вам помочь?

Элисо: Нам очень нужны кровати. Вот, видите, на чём мы спим? (Показывает рукой.) Я ничего не могу делать, никакую домашнюю работу. А вещи нужно стирать. Мы так совсем в бомжей превратимся. Стиральная машинка помогла бы очень. Но вода не проведена, и свет непостоянно. Нужна еда и на чём её разогревать. Помогите нам немножко вздохнуть, по-человечески себя почувствовать. У нас нет сил. Нам обоим нужна Ваша помощь.

***

Нас тоже потрясла эта история! Мы много видим и слышим. И часто ужасаемся. Но так много бед и несчастий у одной семьи?! Они длятся так долго, что Элисо и Мамука больше не сопротивляются, нет сил что-то изменить. Болезни взяли верх и продолжают добивать их.

Как раз сейчас очень нужно наше вмешательство. Мы можем повлиять на настоящую ситуацию, решить некоторые их проблемы. Откликнуться – значит, спасти их жизни. Именно так сейчас стоит вопрос.

Вы можете лично навестить семью Пейкришвили. Их адрес: Тбилиси, район Авчала, улица Либанская, 31 б.

Каждый раз, когда Вы можете помочь кому-то, просто сделайте это и радуйтесь тому, что Бог отвечает на чьи-то молитвы через Вас!

Давайте же проявим милосердие и докажем, что чудеса случаются и что у них может быть тепло, уют и много еды! Они верят в нас. Не подведите их. Покажите, какие добрые люди живут в Грузии!

Мы уверены, что вместе мы сможем подарить им незабываемые впечатления!

Не забудьте сделать перепост нашей истории. Пусть о горе этой семьи узнают и Ваши друзья! Это очень важно!

Друзья, есть ещё одна просьба: если Вы знаете о несчастье соседа или знакомого, сделайте Богоугодное дело, напишите нам на электронный адрес: office-fsp@fsp.ge.

Счёт нашего Фонда:

#GE15TB7194336080100003

#GE42LB0115113036665000

#GE64BG0000000470458000

(назначение: семья Пейкришвили).

Вы также можете перечислить деньги с нашего сайта.

Перечислить деньги можно и с терминалов TBCpay, ExpressPay. В разделе «Благотворительность» найдите наш Фонд (с дополнительными правами и обязанностями Фонда можете ознакомиться по ссылке https://goo.gl/GY2Gus).

Мы с Вами помогли уже тысячам обездоленных! Давайте же поддержим и эту семью! И кто знает, может, когда-то помощь незнакомых людей понадобится и нам самим! Жизнь ведь так непредсказуема!

У нас хорошая новость, теперь истории наших бенефициаров Вы можете прочитать в Instagram: https://www.instagram.com/chernovetskyi.fund/ и Telegram: https://t.me/ChernovetskyiFund.

А всего только один Ваш звонок по специальному телефону может спасти кому-то жизнь: 0901 200 270! Будьте благословенны!