Благотворительный Фонд Черновецкого

Знакомьтесь: Жужуна Ахаладзе (36 лет): «Ночью, когда дети спят, я по несколько раз встаю и прислушиваюсь к каждому ребёнку: дышат ли они, не заболели? И целую, целую, целую! Мне больше нечего им дать, кроме своей любви».

«Мамочка, помоги мне! Мамочка, я умираю! – шепчет сквозь зубы Эка, она уже не в силах даже кричать… – Я уже умерла, мама, я в аду? Боже, почему мне так больно?» Бедная девочка, закусив губу до крови, всё крепче сжимает мамину руку, и слёзы градом катятся из её глаз.

«Если я не смогу ходить, если мне придётся ползать на коленях, я не брошу своих внуков, не допущу, чтобы им было плохо, я не оставлю их… До последнего вздоха я буду с ними и сделаю всё возможное, чтобы они не остались одни!» У 8-летнего Джони, 11-летнего Луки и 12-летней Нино есть Ангел Хранитель, которого зовут Нуну. Она для них и мама, и бабушка, и друг. Сама с тяжёлой судьбой и с тяжелыми болезнями, нуждается в уходе и во внимании, но на её плечи легла тяжёлая участь – воспитывать внуков, у которых нет мамы.

А голод может забрать остальные… Прошёл год со дня трагедии в селе Багдати, где огонь унёс жизнь целой семьи Горгодзе. Огонь сожрал заживо четыре невинных ребёнка и их маму… Помните, какая трагедия была, как все плакали и рыдали: «Если бы мы могли, мы бы их спасли… Мы бы сделали их жизнь лучше…» Но к сожалению, причитаниями детей не воскресить.

Рак! Бывает ли слово страшнее?.. Всё началось с прыщика, маленького и безобидного на вид. А спустя лишь пару месяцев на 46-летнего Хвичу обрушился диагноз-приговор – саркома мягких тканей, четвёртая стадия.

«Я вижу только одним глазом, а мои родители и сёстры совсем не видят, мой братик тоже видит, – говорит нам 11-летняя Саломе. – Знаете, я им рассказываю, какая погода на дворе, как расцветают деревья, рассказываю, что Мариам очень красиво рисует. Что у Георгия очень добрые и красивые глаза. Что Кети улыбается как принцесса. Мама говорит, что у нас один глаз на пятерых». Мама Майя и папа Зура слепы и ничего не видят. Они не видели, как росли и менялись их дети, они даже не представляют, какие они красивые! Они знают их только на ощупь, и они чувствуют их любовь. Каково это – нам, зрячим, даже не понять. Мы можем почувствовать чужую боль, потому что у нас у всех когда-то что-то болело, мы можем пособолезновать человеку, который потерял близкого, потому что мы тоже теряли близких, но как может зрячий человек понять слепого? Наверно, это практически невозможно.