Сам Бека, конечно, работать не может, а его несчастная мать не имеет денег на протез. Без протеза трудно спускать по лестнице. Он часто падает, и некому подать руку, чтобы помочь подняться. А как стыдно, как стыдно парню просить часто незнакомых людей поднимать его, как калеку! Вот как спускаться без протеза, временами падая, в доме без лифта?! А ведь после одного из падений можно и не подняться! Лестница крутая! Целыми днями у окна, когда его сверстники гуляют, дружат, влюбляются и строят планы на жизнь! Красочный мир за окном для него опасный, обидный и черно-белый: «Что я вижу в будущем? Там ничего не видно, вообще ничего, только пустота, полная безысходности» Нино (мама Беки): «Моему сыну было 24 года, когда у него случился острый инфаркт. Операция длилась 9 часов. Как следствие – диабет. А потом гангрена, и моя кровинушка теперь без ноги!»

В разрушенном доме, в тёмной, холодной и сырой комнате лежит 70-летний пожилой человек… Он уже 9 лет не может встать со своей ржавой кровати. После коварного инсульта полностью парализована правая сторона. Ему тяжело говорить. Пенсии не хватает на покупку медикаментов. Он голодает. И это в нашей Грузии, где исторически к пожилым людям всегда относились с уважением и почётом! Тариэл (70 лет): Моя жена умерла 30 лет назад. Перед смертью она просила меня не приводить новую маму нашему единственному сыну. Я обещал ей и сдержал слово. Я – грузин и не нарушил слова, данного жене. Она для меня святая!

– Жалобно шепчет четырёхлетний мальчик и начинает плакать. Слезинки солёными струйками стекают по его щекам. В глазах малыша читается такое необъятное страдание и горе, что даже смотреть на это больно!

«Вы внимательно смотрите, тётя: если у мамы вдруг начнут синеть губы, надо звать на помощь! – серьёзно, совсем как взрослая, предупреждает меня 7-летняя Ирма и недоверчиво заглядывает мне в глаза. – Я не умею делать укол, а вы умеете? Я обязательно научусь! Скоро!»