Джилда: Ох, как я боялась этого момента, как не хотела верить… Мне говорили, что состояние Луки будет ухудшаться с годами, но я верила в чудо! Думала, а вдруг у Луки пойдет всё не так, как у других? Думала, а вдруг чудовище, живущее в его голове, перестанет развиваться и оставит моего сына в покое? Но нет, у него сейчас начались головные боли и припадки.

«Есть такая грузинская пословица о том, что один покойник просит второго довести его до могилы. Это про меня и мою жену», – говорит Акакий и с грустью смотрит на Дали. Из-за диабета ей отрезали ногу, она ослепла и чувствует себя плохо. У Акакия из-за инфаркта была открытая операция на сердце – шунтирование. Ещё у него перелом ноги. На ноге операцию делали два раза, но кость так и не заживает. Третий раз делать не рискнули, сказав, что сердце не выдержит. Он еле ковыляет на костылях, еле дышит, а жена в инвалидной коляске даже не знает, куда ей можно катиться – ничего не видит. Кроме друг друга, у них никого нет. Даже не поймёшь, кому тяжелее, кто страдает больше.

Когда совсем нет денег даже на покупку хлеба, Иуза кладёт на ладонь свою самую дорогую вещь – орден Чести – и смотрит с досадой. Интересно, если его продать, то на сколько дней можно купить хлеба или лекарств? Но такие, как Иуза, честь не продают! «Есть вещи, которые не продаются ни за какие деньги. А раз они не продаются, значит, это уже не вещи, а смысл жизни», – говорит Иуза.

Отар: Если она умрёт – я за ней, если я умру – она не сможет прожить без меня и дня. Вот так получилось. Еле доживаем свои дни, волочим друг друга за собой. Я бы с радостью умер, но не могу её одну оставить. Вот и приходится терпеть и боль, и все эти страдания. Я ей обещал 40 лет назад, что не оставлю ни в радости, ни в беде и буду её холить и лелеять. Вот и держу своё обещание.

Для Кети, Матэ, Анастасии и двухлетней Мариам самая любимая мама – это бабушка. Бабушка – это самый любимый человек во всей вселенной. «Я бы отдала жизнь, чтобы детей воспитывала мать. Детям нужно материнское тепло. Но что поделать, они даже вспоминать её боятся. Как цыплята за мной ходят: один придёт, обнимет, и все остальные подбегают. А малышка Мариам всё время у меня на руках. Это самое страшное, когда человек жив, но его больше нет», – говорит нам сквозь слёзы бабушка детей Кетино.

Это место Нино называет «дворцом». Когда тебе некуда идти с двухлетним сыном, крыша над головой для тебя – и дом, и крепость. Ну и что, что это место совершенно непригодно для жилья. Нино как ужасный сон вспоминает, как она с грудным ребёнком ушла из дома и год прожила в приюте для жертв семейного насилия: «Не у всех получается такая семья, о которой мечтаешь. Да и мечты со временем перестают посещать, когда в голове крутится только одна мысль, чем накормить ребёнка».