Это 5-летний Саба. У ребёнка ДЦП. Он ходит с трудом, ползает на коленях. Однако ребёнок очень умный и эмоциональный. Подлой судьбе показалось мало одной коварной болезни для этого бедного ребёнка. У Сабы открытый сердечный клапан. А ещё у мальчика косоглазие. Добрые люди, теперь каждый час имеет решающее значение. Ребёнку срочно необходим массаж, потому что мышцы мальчика с каждым днём ​​слабеют, и однажды ребёнок, упав на колени, уже не сможет подняться. Это значит, что Саба всю оставшуюся жизнь будет прикован к коляске. А он такой умный мальчик, такой смышлёный… Он будет страдать, прикованный к постели. Добрые люди, давайте не оставим бедного мальчика, брошенного отцом. Любое ваше пожертвование, пусть даже самое малое, имеет большое значение. Саба знает, что чужая тётя расскажет о его болезни добрым людям. Смышлёный мальчик полон надежд. Давайте не будем его разочаровывать. Однажды его уже бросили, и у бедного ребёнка ещё не зажила эта рана.

Пять месяцев грузинские врачи не могут поставить диагноз несчастному. Время жизни 15-летнего Георгия пошло на часы! Пять месяцев назад совершенно здоровому мальчику вдруг стало плохо, и с тех пор в семье Очхорашвили звук шагов смерти становится всё громче и громче. Ребёнок задыхается. Он кашляет так громко, что можно подумать, словно у него разорваны лёгкие. Он перестал говорить и издаёт такой звук, будто кто-то перерезал ему голосовые связки. Он может получать пищу и воду только через трубку, но вырывает обратно. Кислородный аппарат – единственное, что сохраняет мальчику жизнь. Но до каких пор?!!! Таймер жизни мальчика включён. Включите видео, и вы услышите звуки смерти! Отец Георгий и мать Николоза и Гоги умоляют помочь собрать деньги для поездки в Германию на обследование! Стоимость операции мы объявим, когда получим документы. Господи, помоги! Ведь нас и так осталось в Грузии совсем мало…

Кетеван (мама Сабы): Успокойте меня, успокойте! Скажите, что дети не умирают от того, что всё время плачут. Помогите мне! Я не знаю, что творится с моим сыном! Он целый день плачет… Потом устаёт, засыпает, а затем опять всё сначала… Кетеван обрушивает на меня, корреспондента, шквал вопросов: «А вы не знаете, люди умирают от того, что много плачут? А дети могут умереть от слёз? А если не есть и всё время плакать – это же не очень страшно? Скажите, скажите… Ну пожалуйста!»

И я понимаю, что, не имея на руках заключения врачей и денег для нормального обследования за границей, она не спрашивает – она хватается, как утопающий за соломинку, чтобы услышать от меня хоть что-то утешительное! Но я тихонько отворачиваюсь, чтобы не заплакать и не вызвать истерику в семье, где и без меня сутками текут реки слёз!