«Ма-а-ам, Андрия опять весь наш хлеб схватил, сейчас всё сам поест, нам не оставит», – зовёт на помощь маму шестилетняя Мари. Она знает, что сама с братом не справится, а сам он хлеб не отдаст. Без хлеба потом останутся девятилетний Георгий, шестилетняя Мари, пятилетний Александр, и только двухлетний Андрия наестся досыта…

Мама Инга получает 320 лари пособия на себя и троих дочерей. Его кое-как хватает на две недели, а потом начинается голод… Ещё немного в таком режиме, и несчастная женщина, не выходя из депрессии, свела бы счёты с жизнью… Но ей «повезло» – её записали в социальную столовую, и теперь она с дочками может перебиваться хоть какой-то съедобной баландой, которая хоть и мало похожа на нормальную еду, но всё же спасает в голодные дни.

Горе, несчастье, бедность, боль, душевные страдания – именно такие мысли возникают, когда вспоминаешь об этой семье… Не иначе как злой рок преследует этих бедолаг. А как по-другому объяснить все эти несчастья и страдания?

«Тетя, посмотри. У меня раньше были длинные-предлинные волосы. Вот до сюда, – рассказывает 10-летняя Софико и показывает на спину. – Но я их отрезала».

Слово «мама» для четырёх детей – 3-летнего Луки, 5-летнего Габриэля, 13-летнего Важи и 15-летнего Левана – табу!

«Осторожно! Остановись немедленно! Стой! Убьешься!» По минному полю ходить, наверное, гораздо безопаснее, чем в этом доме. Проработав много лет в Фонде и увидев первобытные условия проживания, мы иногда думаем, что к таким домам уже привыкли. Но увы! Привыкнуть к такому невозможно.