Прочтите письмо матери, умоляющей спасти единственную дочь. Оно заставит вас плакать!
«Моей доченьке Мариам всего 2 годика. У неё редкая болезнь – расщелина мягкого неба, и ей срочно требуется операция. Просто невозможно описать то ужасное чувство, когда ты не можешь помочь своему ребёнку только потому, что у тебя нет денег, чтобы заплатить за лечение. О Боже! Мне больно писать, сердце разрывается от волнений, каждый день у нас слёзы и крики. Малышка не может нормально ни есть, ни пить, и даже плакать для неё опасно. Пища и вода выходят через нос и могут застрять в горле в любой момент. Только представьте, как мучается кроха, как душит её страшный кашель!»

«Смотри, тётя, у нас только один кусочек хлебушка остался!» – вот так встретил меня с порога двухлетний Никуша и горько заплакал. Самое ужасное, что этот кусочек ещё нужно разделить на пятерых. Нино (мама, 30 лет): Вы можете себе представить, какое испытание для матери – смотреть, как твой ребёнок плачет от голода?! Я тяжело больна, у меня эпилепсия. Поэтому, когда нас с сыном выписали из роддома, я даже не могла его грудью покормить. Денег на детскую смесь не было, не было элементарно бутылочки для кормления. Бедный мой сыночек, как сильно он плакал, надрывался, я думала, что задохнётся! Я испугалась и вызвала неотложку. Врачи сразу догадались, что ребёнок голодный, и водитель скорой помощи купил малышу и целый ящик детской смеси, и бутылочку. Вот так с помощью добрых людей нам удалось выжить!

«Сикория деда», – повторяет Кетеван и опять плачет. Потом послушно отдаёт себя в руки Мацацо, которая за ней ухаживает. Послушно ест суп с ложечки и слушает похвалу, какая она хорошая девочка. Ей меняют памперс, как малому ребёнку, и немножко катают в коляске по двору. А слёзы всё льются и льются. Правая рука неподъёмная, правая нога тоже. Язык непослушный, неповоротливый. Глаза ничего не различают… Вот что сделал с Кетеван инсульт. Нет, вот как может разбить человека государство. Смотрите на немощную Кетеван и будьте осторожны! Вот как дорого может заплатить человек, который пытается получить от государства помощь.

Первое, что делает Саба, когда просыпается, – включает свет и смотрит на свои руки. «Сегодня, – говорит он, очаровательно улыбаясь, чтобы не расстраивать и меня, корреспондента, и любимую маму, – мне очень повезло, я опять проснулся с глазами. Тридцать процентов – столько видит один глаз. Я вижу руки, а это значит, что счастливее меня нет мальчика на целом свете! Умываюсь и прижимаюсь к мамочке! Какое же у неё красивое лицо! И тёплые любящие руки!» И вот… Велик Господь! Появился врач в Турции, который за 15 000 долларов гарантирует пересадку роговицы моему ребёнку и восстановление большей части зрения! Представляете?! Саба сможет видеть! Ведь он очень-очень умный мальчик! А какая у него улыбка? Его будет любить вся страна! И он сможет отдать ей долг своим служением, кем бы ни стал, ведь он незаурядный человек!

38-летняя Алёна перенесла за 5 лет у грузинских врачей 16 многочасовых тяжелейших операций. Как осталась жива – просто чудо!
Ей некому было помочь! Врачи периодически осматривали, успокаивали, но разводили руками и как будто только и ждали её смерти, чтобы жить им спокойно не мешала! И когда мы в фонде увидели её ужасающее положение, мы бросились на помощь вместе с друзьями фонда! А ведь с ней живёт ещё и малолетний ребёнок! Ужас!

Молодой роженице Элисо, вместо того чтобы сообщить радостную весть о рождении сына, сказали: «Ой, мамаша, как же вам не повезло! У вас родился больной мальчик. Оставьте его. Сдайте в исследовательский институт. Вам с ним только худо будет. Ему всё равно не жить…» Именно с этих слов начала рушиться красивая и беззаботная жизнь женщины. И вот уже 25 лет её душу разъедают боль и бесконечная тоска. Элисо: «Оставьте его здесь, в исследовательском институте», – советовали они, надеясь использовать моего сыночка для своих экспериментов. Но я не могла позволить, чтобы сына превратили в подопытного кролика. С тех пор я продала дом, взяла деньги в долг и куда только не носила ребёнка. А тех докторов, которые говорили, что Георгий безнадёжен, я даже слушать не хотела. Но когда все наши деньги врачи забрали, они сказали, что ДЦП не лечится! Вот их вердикт! Сейчас Георгию 25 лет. Он ни разу не сказал мне ни единого слова, но я всё равно знаю, что у него болит!