Мама: «Врачи говорят, что мои дети должны умереть… Но что они могут знать, когда есть Бог?! Раз Он вложил душу во всё живое, значит, она есть и у моих детей. А что с ними будет дальше, только Господь и знает. В их глазах вся красота этого мира!»

Иосиф, отец: Конечно, как здоровый мужчина я бы мог уехать в Тбилиси или за границу и присылать деньги. Но тогда мой сын умрёт. Я точно это знаю! Он ведь тоже с душой, весь в меня и очень меня любит! Я это чувствую всем сердцем. Он и дня без моей заботы и любви не проживёт!

16-летний Бека никогда не сделал ни одного шага самостоятельно. Он не знает, что такое играть в футбол с мальчишками. Он может лишь мечтать об этом. Раньше мечтал об этом чаще, даже просил маму посадить его рядом с окном, чтобы видеть детей, которые гонялись, как сумасшедшие, за мячом. Он был уверен, что скоро его ноги смогут его держать. Со временем Беке стало смотреть на резвых мальчишек всё больнее и больнее… А теперь даже от доносящихся со двора криков у него наворачиваются слёзы. Он уже знает: играть в футбол он никогда не сможет. Но хотя бы самостоятельно пройти несколько шагов – это же возможно? Это же не сверхъестественное желание?

«Мне так хочется, чтобы у меня было много друзей, но дети не хотят со мной играть. Иногда они закрывают дверь у меня перед носом. И тогда у меня начинает что-то колоть в груди… – рассказывает десятилетняя Анна-Мария, показывая пальцами, где колет. – А знаете, когда ещё колет? Когда мне хочется хрустящих вкусняшек, а у мамы нет денег, чтобы их купить. В конце концов эти уколы меня утомляют, и мне становится печально». Тут она принимает печальную позу, а затем продолжает: «Мама сказала, что я особенная, я даже называю себя по-особенному – Марикоша! Ма-ри-ко-ша! Но мне больше не хочется быть особенной. Мне хочется, чтобы у меня было много друзей, много игрушек и много сладостей! Всё как у обычных детей!»

Ему 17 лет, но без мамы он ничего делать не может. Когда голодно, схватит маму за ручку и тащит её в кухню. «Это было так мило, когда ему было два годика. А теперь на это так горько смотреть…»

«Я кричала, плакала, а в доме горели и плакали Ната, Ница, Сандро, Лали и медвежонок Тасо. Даже мой велосипед там горел и плакал – я слышала!» – говорит 4-летняя Ния и прячет голову. Прошло уже несколько месяцев с трагедии, а малышка до сих пор просыпается ночью с криками и думает, что горит… И каждый раз спрашивает маму: «А могут ли люди гореть два раза?»