Это дом семьи Цквитишвили. И тут живут люди: отец Отари, мама Натия и двое их малышей – трёхлетний Габриэль и годовалый Отари. В августе ждут пополнение – долгожданную девочку. Куда будут укладывать? Во что одевать? Чем кормить? У мамы Натии пока нет ответов на эти элементарные вопросы. «Прокормила двоих, Бог поможет и с третьим ребёнком», – говорит она.

«Разве так бывает: когда голодный – болит живот, а когда покушаешь – всё равно болит? – спрашивает Ника и отчаянно добавляет: –Наверное, потому, что я не каждый день кушаю». Даже боюсь спросить у малыша, сколько дней он не ел. Жуткую тишину нарушает Ника: «А когда ел в последний раз конфету, даже не помню».

Разрушенный дом, от которого веет леденящим душу холодом даже в жаркую погоду. С него доносятся то стоны, то плач. В этом проклятом доме живут пятеро: четыре сестры и их общий «ребёнок» – 29-летний Георгий. Точнее, они там не живут, а мучаются. Ни у одного из обитателей этого проклятого дома не сложилась судьба. Они и живые, и мёртвые одновременно…

«Моей семье очень трудно. Мама совсем одна перед столькими проблемами. Хочу терпеть голод, холод. Хочу научиться жить без всего того, чего у меня нет, но необходимо для существования. Мне говорят, что я повзрослела, раз так борюсь. Но что мне делать?! Не хочу беспокоить маму ещё больше. Однажды, когда я была младше, чтобы громко не плакать от голода, заклеила себе скотчем рот. Решила, что так меня никто не услышит…»

Здание под снос… Его скоро не будет. И людей, живущих в нём, тоже может не стать. Им некуда бежать, их никто не ждёт. За их спиной ни души. Если с ними что-то случится, об этом тоже узнают очень поздно. Наверное, когда в день получения пособия Натия не придёт в магазин расплачиваться с долгами.

Маленькая Мариам перед сном молится, чтобы не пошёл дождь, чтобы опять не проснуться в мокрой постели. «Просыпаться в мокрой кровати, да ещё когда холодно, не очень приятно… Даже не пробуйте», – говорит она.