Если хотите проклясть человека, просто скажите ему: «Желаю, чтобы твои дети болели». Всё, это будет самый несчастный человек на планете. «Как я нахожу силы жить, как ещё не теряю рассудок, я не знаю. Наверное, силы мамам, у которых больные дети, даёт Бог. У меня болеют два сына – пятилетний Габриэль и полуторагодовалый Лаша-Георгий. У Габриэля ДЦП, он не может двигаться и что-либо делать самостоятельно. Каждый месяц мы то в больнице, то в реабилитационном центре. А мученик Лаша-Георгий с рождения лежит в реанимации – он подключен к аппарату. Я его даже на руки не брала, даже не обнимала. Он, наверное, думает, что у него нет мамы».

«Если я умру сегодня, мой внук умрёт завтра, а может, его живого похоронят вместе со мной, потому что, кроме меня, он никому не нужен! Его никто не хочет: мать его бросила, и отец бросил. Оставили больного ребёнка, а сами нашли своё счастье на стороне», – говорит Малардо и прячет глаза. Ей стыдно за маму и за отца тяжелобольного Сосо. Да и кому нужен больной? А они ещё молодые, новых и здоровых родят.

«Я мёртвый, но между мой и трупом есть одно отличие: я ещё не лежу в холодной могиле, меня ещё не засыпали чёрной землёй. Я прикован к кровати уже более 20 лет. Не могу шевелить ногами, с трудом двигаю руками, но свыкнуться с этим положением не могу до сих пор! Мне всё время снится, что я хожу, купаюсь в реке, играю с друзьями в футбол. Но потом открываю глаза, пытаюсь пошевелить ногой и рукой, и у меня ничего не получается. С болью осознаю, что это был всего лишь сон. Становится тоскливо, как будто большой шар застревает в горле и душит меня. Я словно стал заложником собственного тела», – рассказывает 50-летний Мамука Соломнишвили. У мужчины наворачиваются слёзы на глаза. Он пытается их скрыть, но отчаяние всё равно слышится в каждом его слове.

Марина: Боль не отступает ни на секунду. С меня уже куски мяса отваливаются, я вся гнию. Кожа нарывает и кровоточит. Я даже не могла себе представить, что человек может терпеть такую боль. Единственное, о чём я мечтаю, – это умереть. Смерть кажется мне такой сладкой. Но я не хочу, чтобы мой сын видел, как любимая мама разлагается у него на глазах. Помогите хотя бы умереть достойно! И не оставляйте моего мальчика одного в этом жестоком мире! Он должен учиться. Возможно, это мои последние слова…

Год назад, 23-го декабря, Нини умерла… В больницу её привезли ещё живой. Там у неё и остановилось сердце. Но из-за равнодушия врачей на неё даже не обращали внимания. Крики и плач мамы доносились до небес. «Спасите её, оживите её!» – кричала она. – Верните моей мученице дыхание». А врачи стояли и смотрели, как умирала девочка, и почему-то не забирали её в реанимацию. Да, бывают и такие нелюди. Пять месяцев она пролежала в бессознательном состоянии. От капельниц у неё повредились вены, на теле появились пролежни, а во рту – грибок.

У неё трясутся ручки, как у старенькой бабушки. Иногда она такая беспокойная, что не может усидеть даже на инвалидной коляске. А когда лежит, не в состоянии даже перевернуться с одного бока на другой. У 5-летней Саломе тяжёлое заболевание, название которого даже сложно произнести. У девочки в организме не усваиваются витамины, и из-за этого она не развивается: не ходит, не разговаривает, не может кушать самостоятельно. Уже 21 раз она прощалась с жизнью, но врачи в реанимации возвращали её к жизни. В Грузии этой маленькой красавице поставить диагноз так и не смогли.