Серые, заросшие плесенью стены прогнили от сырости… Иногда кажется, что тут сыро из-за человеческих слёз. Ведь в этом доме все плачут. От боли, от безысходности, от беспомощности… 

Иногда стены комнат содрогаются от неистового крика 81-летней Гулико Гоцадзе, которая уже многие годы мучается от невыносимых болей спины, суставов. У неё грыжа позвоночника. Она не может самостоятельно ни встать, ни сесть, ни жить… Она терпит до последнего, но, когда боль въедается в неё и не хочет отпускать, она сдаётся, и крик её души слышен всей округе… Бедная несчастная женщина!

«Я просыпаюсь по ночам от крика мамы, – плача навзрыд, начинает со мной беседу 46-летняя Маквала, единственная в этой семье самостоятельно передвигающаяся, но тоже очень больная женщина. – «Маквала, где ты, где же ты?! Я умираю, почему не идешь?» И я уже знаю, что у 81-летней мамы Гулико опять начались боли, которые она не в силах терпеть. Боль превратила её в другого человека – измученного, истерзанного. И нас тоже. Плач мамы как нож по сердцу. И таблетки не всегда помогают».

46-летняя Маквала плачет по-другому… Её не слышно, только горячие, как огненная лава, слёзы жгут её щеки. Она не знает, что делать, на сколько её хватит. С утра до вечера на мизерную зарплату она работает уборщицей, чтобы купить для мамы памперсы и болеутоляющие. Она уже ни во что не верит, просто знает, что она должна держаться, сколько хватит сил.

Быть бедным и больным в Грузии – это значит быть обречённым на вечные мучения и страдания. Это значит потерять лицо человека, потерять достоинство, потерять веру в будущее… 

– Маквала, знаю, что Вам не до разговоров, но, если поделитесь с нами проблемами, читатели смогут помочь.

Маквала: Только на Вас надеюсь, честно говоря. И всем добрым людям хочу пожелать здоровья. Потому что без здоровья не жизнь. Посмотрите, что у нас творится… Сегодня утром, до Вашего прихода, забрала сына из больницы. (Вздыхает.) Пять дней там провёл. Из-за нагноения понадобилась операция. Если можно, обойдусь без подробностей. Деликатная тема. Теперь и помогать фактически некому. Раньше на Левана надеялась, маму с ним оставляла. Но сын в последнее время часто болеть стал. В феврале прошлого года, до начала первого карантина, плохо себя почувствовал. Обследование показало двустороннее воспаление лёгких.

– Может, всё-таки коронавирус?

Маквала:Нет. Тест не подтвердил «корону». Помимо того, сына мучают головные боли, которые сопровождаются носовыми кровотечениями. Я уже не знаю, как мне успевать за моими домашними. Прошу Бога, чтобы сын не болел, мог мне помочь с мамой. Иначе я так долго не протяну. Левану 21 год, после окончания школы не может найти работу. Было бы нормально, если бы я хоть сегодня осталась дома. Но поесть им приготовлю, маму покормлю, и нужно идти на работу на автостанцию. Если мама увидит, что я ухожу, будет протестовать. Она очень не любит, когда кто-то из нас покидает дом. 

  – В какой-то момент мама Гулико превратилась в беспомощного ребёнка. Вспомните, как это случилось?

  Маквала: Мама жаловалась на головокружения, выглядела неважно. Врач заподозрил внутреннее кровотечение и настоял на госпитализации. Я находилась с ней рядом в Сачхерской больнице весь этот месяц. Тяжёлые воспоминания. В некоторые дни мама меня не узнавала, гнала от себя, от боли становилась агрессивной… Её диагноз – грыжа позвоночника. Знаю, что иногда операция помогает облегчить состояние. Но это не наш случай. Мама слишком слаба, к тому же возраст – 81 год. Боюсь, не выдержит хирургического вмешательства.

– Как долго может длиться приступ боли? Чем его можно снять?

Маквала: Час, два, всю ночь… Это всегда изматывающая боль, которая выводит маму из равновесия, эмоционально опустошает. Ей назначены болеутоляющие, но и они не действуют мгновенно. Успокоительные тоже ненадолго. Мы не спим четыре года. Говорю «мы», потому что, когда маме плохо, я на ногах. Как я могу спать, когда она кричит и плачет?! То зло и отчаянно плачет, то беспомощно, обессилев. Успокаиваю её, даю лекарство, прошу уснуть. Возвращаюсь в свою кровать. Но скоро снова слышу сквозь дремоту: «Маквала, не бросай меня одну», «Маквала, мне страшно, иди ко мне», «Очень больно». И я иду успокаивать. Мама судорожно всхлипывает, я плачу вместе с ней. 

Когда эти состояния были новы для неё, мама вела себя более активно, агрессивно. Не только ночью, но и днем. Её всё раздражало, нервировало. Умоляла даже не ходить из комнаты в комнату. На беду, она плохо слышит, может переспрашивать по несколько раз. Чтобы ответить, подходишь близко, говоришь громко. Но тогда маме кажется, что ты кричишь на неё. Обижается, может замахнуться на тебя рукой, ударить. (Маквала вытирает слёзы на глазах.) Это всё её болезнь.

– Какой была мама раньше?

Маквала:О, доброй, весёлой… (Грустно улыбается.) Она делала для нас с братом всё возможное. Мы были под её крылышком, чувствовали тепло. Она не видела красивой жизни. Трудилась уборщицей в школе. Мечтала об уютном, благоустроенном доме. К сожалению, эта мечта так и не исполнилась.

Мне неудобно принимать Вас в такой обстановке. И вообще стесняюсь людей в дом пускать. Эти ужасные стены с остатками обоев, прогнившие деревянные полы, потрескавшиеся рамы… Уборка ничего не меняет, комнаты выглядят такими же убогими. Ремонта не было больше 16 лет… Да и откуда, на какие средства? А дом требует вложений, нужно его обновлять. Иначе всё придет в упадок. Вот как у нас. 

Одна из стен дома примыкает к скале. Точнее, сама скала – одна из стен. Это в комнате мамы, пойдёмте.

– Здравствуйте, госпожа Гулико! Как Вы?

Маквала:Мама плохо слышит, не старайтесь.

Гулико:Маквала, что случилось? Кто у нас? Ты уходишь?

Маквала: Всё хорошо, мама. Отдыхай. 

Отапливаем лишь комнату мамы, и сами здесь сидим до отхода ко сну. В остальных трёх комнатах очень холодно. Надеюсь, у Вас не испортилось настроение от вида нашего жилища?

– Ну что Вы!

Маквала:Это отчий дом. Папы нет с нами с 2005 года. Это обстоятельство тоже сильно подкосило маму. Папа скончался скоропостижно, повергнув нас в шок. Он не жаловался на здоровье, был на ногах, ходил на работу на стройку. Но в одно утро почувствовал себя плохо. Скорая не застала его в живых. Одной из причин назвали больной мочевой пузырь. Леван в тот период лежал с ветрянкой. Тяжело и долго отходил после смерти деда. 

– Как Вы работаете после бессонных ночей?

Маквала: На автопилоте, можно сказать. Когда встаёшь несколько раз за ночь, днём чувствуешь недомогание. Нервная система, конечно, никуда не годится. Одни тревоги и страхи в голове: чтобы то не случилось, это не стряслось. Даже если ночь выдаётся относительно спокойной, сон не идёт. Крепко пристала бессонница, эх… (Вздыхает.)

Тем не менее в 10 утра я уже на работе, берусь за уборку помещений. Бывает, что прихожу на перерыв, чтобы проверить, всё ли дома нормально. А так обычно до вечера на автостанции (до 18:30).

– Сколько получаете?

Маквала: 240 лари. Если сложить с подработкой брата, наш доход – 500 лари. Гия трудится на руднике, но в шахту не спускается. Социальная помощь – 136 лари. Ума не приложу, как справиться с расходами. Маме нужно минимум две пачки памперсов в месяц (100 лари). Она лежачая, пользоваться туалетом – проблема. Раньше использовали судно, теперь – памперсы. Помыть маму, провести гигиенические процедуры могу только я. Но прихожу вечером. Чтобы она не простудилась, мою её у печки. 

Сейчас сыну назначили диету, которая стоит 50 лари в день. Ему нужно давать бульоны. Я уже не говорю о лекарствах для сына, мамы. Спросила в аптеке лекарство для Левана – 16 лари. Куплю половину упаковки, а там видно будет. 

За период пандемии один раз только получили продуктовую помощь, в ноябре. Сахар, растительное масло, томатную пасту, курицу… И еще гигиенические средства. Вот и вся забота государства. Население Чиатуры живёт за чертой бедности, нет работы, молодёжь жалко. Наша родня – сами бедняки, совестно их тревожить. Держусь за своё рабочее место, потому что ничего другого не предвидится. С моей жизнью всё предельно ясно: ничего нового и хорошего в ней уже не случится. 

– В Вас сейчас говорит отчаяние, Вы устали. Но поверьте, светлые моменты обязательно будут. Если бы Вы знали, что десятки, сотни людей примут Вашу историю близко к сердцу, ведь стало бы легче?

Маквала: Никогда не забуду, что сделал для нас Фонд Черновецкого. Леван нашёл Вас, когда мы находились в крайне тяжёлом положении. Нам привезли продукты, упаковки памперсов и, самое главное, газовую плиту! Я Вам верю! Спасибо всем, кто нам тогда помог. И если можно ещё раз загадать желание, я бы попросила стиральную машину для нашей семьи. Стираю вручную в холодной воде, пальцы уже не гнутся. Быстро растут горы грязного белья, одежды, ведь двое больных в доме.

Будут кстати памперсы, продукты. Вы по-настоящему нас выручите. Я и сама знаю, что уныние – грех. Только как совладать с нервами? Бог нас не оставил, он всегда мне подаёт знаки.

– Расскажете про это?

Маквала: Перед тем как Левана уложили в больницу, мне приснился сон. Мутная, грязная река. На одном берегу незнакомая женщина, на другом – я. Незнакомка зовёт к себе сына, машет рукой. Он не слушается меня, входит в эту воду и идёт к другому берегу… Проснулась, смотрю – сыну плохо, надо срочно в больницу.

Когда дочери Мадонне исполнился 21 год, она перенесла инсульт. Давление поднялось до критической отметки, а после отнялась левая сторона тела – подбородок, рука, нога. Её перевезли на реанимобиле из Чиатуры в Зестафони. Десять дней мы лежали с ней в больнице, и я непрестанно молилась о её спасении. Сколько слёз пролила. Просила: «Боже, она так ещё молода, ничего не видела в жизни. Спаси её! Не дай остаться инвалидом!» И Господь услышал меня. Дочка поправилась, вышла замуж.

– Сколько всего Вам пришлось пережить!

Маквала: От бедности много проблем.

Гулико:  Маквала, помоги мне…

Маквала: Вы меня простите, надо заняться мамой.

***

Грустно, когда стариковской пенсии не хватает на памперсы, когда 46-летняя женщина говорит, что жизнь кончена… К сожалению, это типичные для Грузии случаи: старость, полная лишений, нужда и депрессия. Бабушке Гулико и её дочери Маквале нужна помощь сейчас, а не когда-нибудь. Поэтому мы обращаемся к Вам, наши дорогие читатели. Мы уверены, что Вы поможете быстрее и эффективнее, чем те, кто по долгу службы обязан заниматься социальными проблемами.

Вы можете навестить семью Гоцадзе лично. Их адрес: Чиатура, улица Гогебашвили, 61. 

И обязательно сделайте перепост нашего поста. Пусть о горе этой семьи узнают и Ваши друзья! Это очень важно!

Бог дарит нам возможность позаботиться о людях, которые не способны это сделать сами. Не проходите мимо чужой беды! Несчастные люди даны нам свыше, чтобы мы могли доказать свою Веру Всевышнему не на словах, а на деле!

Друзья, есть ещё одна просьба: если Вы знаете о несчастье соседа или знакомого, сделайте Богоугодное дело, напишите нам на электронный адрес: office-fsp@fsp.ge.

Счёт нашего Фонда: 

#GE15TB7194336080100003

#GE42LB0115113036665000

#GE64BG0000000470458000 

(назначение: семья Гоцадзе).

Вы также можете перечислить деньги с нашего сайта.

Перечислить деньги можно и с терминалов Nova Technology, TBCpay, ExpressPay.В разделе «Благотворительность» найдите наш Фонд (с дополнительными правами и обязанностями Фонда можете ознакомиться по ссылке: https://goo.gl/GY2Gus).

Мы с Вами помогли уже многим обездоленным! Давайте же поддержим и эту семью, ведь от несчастливой судьбы не застрахован никто! И кто знает, может, когда-то помощь незнакомых людей понадобится и нам самим!

Один звонок спасёт жизнь: 0901 200 270.