«Мамочка, помоги мне! Мамочка, я умираю! – шепчет сквозь зубы Эка, она уже не в силах даже кричать… – Я уже умерла, мама, я в аду? Боже, почему мне так больно?» Бедная девочка, закусив губу до крови, всё крепче сжимает мамину руку, и слёзы градом катятся из её глаз.

«Я вижу только одним глазом, а мои родители и сёстры совсем не видят, мой братик тоже видит, – говорит нам 11-летняя Саломе. – Знаете, я им рассказываю, какая погода на дворе, как расцветают деревья, рассказываю, что Мариам очень красиво рисует. Что у Георгия очень добрые и красивые глаза. Что Кети улыбается как принцесса. Мама говорит, что у нас один глаз на пятерых». Мама Майя и папа Зура слепы и ничего не видят. Они не видели, как росли и менялись их дети, они даже не представляют, какие они красивые! Они знают их только на ощупь, и они чувствуют их любовь. Каково это – нам, зрячим, даже не понять. Мы можем почувствовать чужую боль, потому что у нас у всех когда-то что-то болело, мы можем пособолезновать человеку, который потерял близкого, потому что мы тоже теряли близких, но как может зрячий человек понять слепого? Наверно, это практически невозможно.

Джамбул: «У меня всегда кровь на руках, если я сжимаю пальцы, и болят, болят… Но самое страшное не кровь, а то, что я задыхаюсь при приступах. Очень пугаюсь сам и маму пугаю! И ещё эта постоянная ужасная чесотка!» «Он так страдает от неё! – вдруг вмешивается сердобольная мама. – За что ребёнку такие страдания? Кто в нашем роду так грешил? Господи, помоги! Лучше бы я вместо него страдала...» «Раны долго не заживают. Иногда нет той мази, которая помогает. Иногда есть… Руки очень чешутся вечером и ночью, не дают мне заснуть… Иногда от боли даже трудно дышать. Врачи говорят, что у меня грибы в крови… Как они там оказались, даже не знаю…»

«На долю секунды я даже подумала, что потеряла своего сыночка навсегда! – говорит нам Русудан и прижимает сына к груди. – Вечером перед сном я услышала страшный грохот, думала, дети во дворе балуются, оказалось, что Саба упал со стула». Мама не может вспоминать эти минуты без слёз, ведь в этот день она смотрела в глаза смерти и не отдавала своего сына!

«Мы с сестрой так ждали братика, даже имя ему придумали, так хотели с ним нянчится, играть… думали, он будет нашим защитником… но он у нас такой беспомощный, такой больной… сам ничего делать не может», – говорит нам 11-летняя Анна. Она и ее старшая сестра – 13-летняя Мари – стали для 5-летнего Луки не только сестрами, но и мамами! Они ухаживают за братом иногда даже лучше мамы! Мальчик ничего не может делать сам, даже попросить воду он не в силах.

– Говорит прикованная к коляске красавица-девочка, которая мечтает стать моделью. «Я могу часами смотреть, как ходят модели по подиуму. Какие они счастливые, что умеют ходить… Я тоже так хочу, очень хочу. Вы видели, как им хлопают, как снимают со всех сторон? Ух, красота! Иногда думаю, что обязательно научусь ходить, а иногда смотрю на эту… на эту… коляску, и становится очень-очень грустно. А вдруг мне всю жизнь придётся жить на колесах?»

«Мам, а почему на меня так смотрят? Потому что я не такой, как все?» Эти слова ранят больнее, чем пулемётная очередь. Эти слова убивают. «Он не жилец, – сказали врачи 10 лет назад, когда родился Георгий. – Ждите самого худшего!» Но мама Тинатин отказалась в это верить. 35 дней Георгий лежал в реанимации… 35 дней мама просила Бога не забирать у неё сына. Он её услышал. Георгий остался с мамой. И началась борьба длиною в жизнь! «Самое сложное в воспитании особенного ребёнка – это «добрые советы» совершенно незнакомых людей и пристальные взгляды прохожих, которым жалко то ли тебя, то ли ребёнка, то ли самих себя, что увидели такое…»

«Оставь его и живи своей жизнью! Кроме проблем, он ничего тебе не принесет», – говорили маме, когда узнавали про диагноз её сына. «А знаешь, такие дети долго не живут». «Ой, и намучаешься ты с ним!» Сколько ещё обидных слов слышала Майя. Даже родные и близкие отвернулись от них. Вопреки всему она выбрала сына! И остались они одни во всём мире, но остались вдвоём! Николоз прикован к постели, не ходит, самостоятельно не может сидеть, не разговаривает, только иногда реагирует на звуки и мычит. Мама выхаживает его так, как в первые дни жизни. Состояние сына иногда улучшается, но частые припадки и приступы как будто сводят все старания на нет, и приходится собирать здоровье сына по крупинкам с нуля заново, ещё раз…

Ната (12 лет): Вот иногда закрою глаза так крепко-крепко, вот так сложу ручки вместе и тихо-тихо молюсь. Представляю, как я хожу, как бегаю, как иду в гости к подружке сама, своими ножками, как мы вместе идём в церковь! Вот если бы... Я бы нарисовала себя без коляски. Без этих колёс! Врачи говорят, что ходить я не смогу. А Вы как думаете? Я верю! Бог меня услышит! Он же помогает добрым маленьким девочкам?

17-летний Буба с 5 лет прикован к инвалидной коляске… Он не знает, что такое бегать, прыгать и гонять в футбол с мальчишками… Он мог лишь мечтать об этом. Детский церебральный паралич – вот безжалостный вердикт врачей. Звучит как приговор? Но не для отважной мамы Бубы, Лелы (47 лет). Для доброй женщины и истинной грузинки эти слова прозвучали как призыв к бою. С того момента все её жизненные силы брошены на то, чтобы поставить сына на ноги. А материнская любовь преград не знает…

Такими словами нас встретила Тамари (10 лет), маленькая красавица с печальными глазами. «Понимаете, он весь чернеет… Мне так страшно становится, я убегаю, забиваюсь в дальний угол и плачу… Вы только маме не говорите, ладно? Вы ведь добрая? Мама сказала, что Вы придёте помочь нам!» – доверчиво заглядывает мне в глаза ребёнок…

Глаза маленького Георгия (8 лет) наполняются слезами, когда он задаёт мне этот вопрос. «Ведь я так сильно его люблю!» – добавляет мальчик. А я не нахожу ответа и готова провалиться сквозь землю под этим чистым, но пытливым детским взглядом… Брат Георгия – Николоз (10 лет) – тяжело болен, и вряд ли кто-то вправе пообещать малышу, что он скоро сможет крепко обнять брата.

«Это предел моих мечтаний!» – рыдает несчастная мама Натия (40 лет), ведь её единственный сыночек Саба (10 лет) за всю свою жизнь не произнес ни слова. Он прикован к инвалидной коляске и ничего не может делать сам: ни есть, ни пить, ни говорить.

Он один ухаживает за двумя детьми - за 14 летней дочкой и десятилетним сыном, который страдает эпилепсией.

Красавица Сесили больше никогда не увидит маму! Уже долгих полтора года она лежит без сознания, как мертвая.