Вазиани… Сюда переселяются, когда уже совсем всё плохо. И нужно хоть какое-нибудь жильё. Хоть какая-нибудь крыша над головой. Здесь, на отшибе жизни и оказалась Жанна Кокоева с двумя маленькими дочками – Елене и Анастасией. Её привела сюда нелюбовь.

«Я все время донашиваю чужую одежду, другой у меня нет. Мне это неприятно, но мама не может купить что-то новое… Тетя, понимаете, мы ведь бедные!..» – с этими словами обращается ко мне 11-летний Карло. Он стеснительно опускает глаза, в которых читаются грусть и обида, словно раньше времени мальчик повзрослел, поняв всю несправедливость жизни.

Моя трёхмесячная дочь задохнулась под безжизненным телом собственной матери…»

«Иди кушать!» – для 8-летнего Гио и 3-летнего Габи это самые ужасные слова в их маленькой жизни… Во рту становится так противно, что сразу тошнит. А эта проклятая вермишель никак не заканчивается!

«Пошли, дыры покажу! Я там чуть не умерла, знаешь? Она меня хвать за ногу, а я как закричу: “А-а-а!” И потом мама успела и схватила меня, а то она хотела меня съесть!» – тащит меня за руку малышка Нинико. Она хочет показать какую-то зловещую дыру. «Только смотри, осторожно, она и тебя может “хамкнуть”», – предупреждает меня малышка.

Пятилетний Ваче думает, что у мамы дурной вкус, когда она пробует макароны или картошку и говорит сыну: «Мм, попробуй, какая вкусняшка!» А Ваче уже смотреть не может ни на одну «вкусняшку», ни на вторую.

Они боятся своего дома, боятся, что крыша, которую не смогли починить после пожара, свалится им на голову. И если от огня им чудом удалось спастись, то под собственной крышей они точно погибнут. «Наверное, многим от этого станет легче», – говорит Гулнази. В её словах нет иронии. Она правда так думает. Она также думает, что их семья лишняя, ведь никому до них нет дела.

Мама Тамара и её семилетний сынок Габриэль одни на всём белом свете. Папы нет уже шесть лет: он наложил на себя руки от постоянной нищеты и горя... Родственников тоже нет, помощи ждать неоткуда, надеяться не на кого. Остаётся лишь быть сильными, выживать и молиться Богу. Так они и делают, но сил уже совсем не осталось.

На нём держалась вся большая и дружная семья Архошашвили, в одно мгновение превратившаяся из счастливой в самую несчастную семью Грузии. «Дедуля, дедуля, тебе больно? Ну почему ты со мной не играешь?» – нежно гладит рукой и пытается разговорить любимого деда чудесный четырёхлетний непоседливый малыш Годердзи. Он крутится вокруг постели деда и всё никак не дождётся ответа. Но уверен и знает от любимой бабушки Кетино, что старый дедушка Нодари хотя и очень болен, но когда-нибудь расскажет ему замечательную сказку. Ох, как же хочется…

«Наш хлеб самый вкусный. Сегодня его труднее кусать, вчера он был мягче»

Каждый вечер, как молитву, дети произносят слова стоя не у иконы, а у портрета мамы. Они рассказывают ей, как они себя вели, чем отличились… Иногда даже просят её помочь. Их мама умерла два года назад от страшной болезни – рака!

Для двухлетнего Рамаза конфета – это самое чудесное творение на земле! Конфета – это как мама и сестра! И те редкие дни, когда мама может ему купить одну конфетку, становятся для него праздником. Он носится с ней, как с самым ценным подарком, и даже целует её. «Ой, какой смешной ребёнок», – скажете Вы и улыбнётесь, если не будете знать, о ком речь. А какая у Вас будет реакция, если я скажу, что малыш ел сладости всего несколько раз за детство? Если я Вам скажу, что иногда чай – это единственная еда? Если скажу, что он больше всего завидует своей сестрёнке, которую мама кормит грудью? Вы опять скажете, что он чудный, или ужаснётесь?

«Правда, дядя, – горько вздыхает 12-летняя Саломе, настоящая красавица, пряча глаза, серьёзные и печальные не по годам. – Я накрываюсь одеялом с головой и прижимаюсь к мамочке, но мы никак не можем согреться!» Посетив эту семью, мы оказались на пороге крошечной, убогой комнатушки, в которой ютится несчастная Тинатин с двумя прелестными дочками – годовалой Нини и 12-летней Саломе. «Можете не снимать куртки, у нас такой же мороз, как на улице. Дети постоянно болеют… Стыдно признаться, у нас нет даже кровати, мы со старшей дочкой спим на полу», – со слезами на глазах рассказывает несчастная мать, пока я украдкой огладываю это жуткое помещение с облезлыми стенами и обвалившимся потолком. «Как тут могут жить дети?» – стучит в висках ужасный вопрос.

Дом-убийца ежеминутно отравляет здоровье малышей отравой-плесенью! «Тётя, Вы не будете подметать пол? Там крошки для мышек. Они ещё более голодные, чем мы. Жалко, не надо!» Меня с порога огорошил трогательной заботой о своих «игрушках» красивый малыш Ачи! И правда, больше ему и сестричке играться нечем.

Главный мужчина-кормилец этой несчастной грузинской семьи – 11-летний Сандро. Когда уже совсем нечего есть и его маленькие брат и сестра начинают хныкать, старший мужчина в семье выходит на дело: начинает собирать металлолом или банки. А если повезёт, около мусорного бака может найти пакет с хлебом, которые добрые люди не выкинули, а повесили рядом для голодных собак… или детей.

– Не скрывая слёз, говорит мама Нино. – Мам, скоро же праздник, не плачь, – успокаивает её Годердзи. А Барбаре гладит маму по голове. – Скоро... – вздыхает Нино.

Они живут в ужасной нищете, рискуя каждую минуту быть погребёнными под развалинами собственного дома… Перед нами, видавшими виды сотрудниками Фонда, предстала страшная картина. Мы просто содрогнулись, увидев эту куколку с огромными прекрасными глазами в полной нищете, на фоне обвалившейся стены полуразрушенного дома… А Нини, не замечая этого, резвилась: «Смотрите, какой у меня щеночек! Правда, замечательный?»

«Я верила, сильно-сильно верила и ждала Вас», – звонким голоском встретила меня красавица Розалинда (7 лет). «Чудес не бывает… Мне 13, и я это точно знаю… Или бывают?» – удивлённо спросила Хатуна (13 лет) и робко посмотрела на меня. У меня защемило в груди от полнейшей безнадёжности, которая открылась моим глазам.