В трухлявой лачуге в темноте найди шесть деток

СДЕЛАЙ СРАЗУ РЕПОСТ, ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК! ПОМОГИ И СВОИМ ДРУЗЬЯМ ПРИБЛИЗИТЬСЯ К БОГОУГОДНОМУ ДЕЛУ!

Ужаснулись и не можете прийти в себя, да? Эта развалина – приют для семьи Хосиашвили

Это даже не дом, а скелет дома, в котором видны все его косточки. От наружных стен осталась только дранка. Это настолько трухлявая лачуга, что от неё можно отломать любой кусок рукой. А внутри даже днём так темно, что для того, чтобы увидеть друг друга, надо включить свет. Они так и горят всё время – две тусклые лампочки. Посидишь немного, глаза привыкнут, и начинаешь различать лица жильцов. А их девять человек – шестеро детей и трое взрослых. В этой темноте и тесноте.

Габриэля, самого мелкого и шустрого, повезло увидеть во дворе при дневном свете. «Из помощи пришли! – позвал он маму Жанну. И тут же спросил: – А когда эта твоя помощь будет? Я уже сейчас голодный. Я у мамы просил еду, но она говорит, что подожди. Я не знаю, что мы сегодня кушаем. Ты тоже не знаешь, что мы сегодня кушаем? Я уже устал играться на улице, дети кушать пошли. У-у-у…» – обиженно хнычет Габриэль.

Из дома слышно громкое пение, но, когда я вхожу, оно прекращается. Натия, самая старшая из детей, крепко обнимает меня и спрашивает: «Как ты?» Детки шепчутся между собой, что попросить «у помощи».

Габриэль сразу попросил чего-нибудь поесть

– Жанна, а кто пел?

Гела (11 лет), опережая маму: Посиди, и ты узнаешь, если тебе интересно.

Жанна: Мне так неудобно, что дети у любого человека с ходу могут еду попросить. Сколько раз я плакала, куда пойти, что им принести?

Габриэль (6 лет): Что тебе стыдно? (Плачет.) Что кушать стыдно? (Вытирает нос.) А старого обеда уже нету в холодильнике, его Натия съела ночью.

Жанна: Иногда я готова сойти с ума. Это наша каждодневная проблема: как прожить день? Что положить в рот? Дети иногда пропускают школу, потому что слабеют от голода и устают. Даже простую булочку не могу дать с собой. Что они должны запомнить, когда в глазах темнеет и подташнивает?

Хозяин магазина, где я беру в долг, жалеет нас и неделями не просит денег. “Ради Бога, возьми, что тебе нужно, не могу смотреть, как твои дети мучаются”. Бывало, что наш долг и до 900 лари доходил. Потом с социального пособия (900 лари от государства) пыталась отдать. Сейчас 200 лари – долг в магазине и 50 лари – долг за газ. Как деньги появляются, не знаю, что выбрать. Должна что-то одно выбрать: или еда, или обувь детям, или долг отдать.

Мы бы не смогли показать Вам лица деток в комнате, если бы не специальный режим фотокамеры. Здесь темно, как у крота в подземелье

Гостиная

Кухня

Этот закуток – комната Натии

«В нашей бане как искупаешься, потом лечиться надо от простуды»

Натия (обращаясько мне): Как ты? Что делаешь?

– Говорю с мамой.

Гела: Ты не поняла ещё, да? (Говорит мне с улыбкой.)

Натия: “Аралее, аралее…” (Вдруг начинает громко петь.)

Гела: Она ещё сто раз тебя спросит: “Как ты?” И будет петь весь день.

(Натия сильно раскачивается на стуле и поёт.)

Гела: Натия, хватит, не пой. У нашей гостьи голова начнёт болеть.

– Ничего, пусть поёт, мне не мешает.

Гела: Хотел помочь. Мы уже привыкшие, а ты непривыкшая и обалдеешь от этих песенок.

Жанна: У нашей девочки, у Натии эпилепсия. Ей нельзя волноваться. Ни радоваться сильно, ни нервничать. Я постоянно рядом, чтобы следить за её состоянием.  Если она вдруг замолчит и уставится в одну точку, надо вернуть её внимание. Бывает, на час застынет. Я не даю ей покоя, обнимаю, зову: “Натия!” В этот момент у неё только белки глаз видны. Потом это состояние может перейти в приступ.

«Ты сегодня ещё не пила таблетку, Нати»

– Бедная девочка.

Жанна: Да. (Вздыхает.) Ей 22 года, но по ней не скажешь, подумаешь, что взрослый ребёнок. Натия не умеет писать и читать. Одевается сама, но может надеть свитер на куртку. Мы ей помогаем. Каждое день даю ей лекарство от эпилепсии. Особо не действует, но, если не дать, будет хуже. Если она нервная, не может спать, тогда даю диазепам.

«Нати, пока не пой. Немножко  почитаем»

Жанна: Покажи тёте пальцы.

Натия: На! (Подносит ко мне руки.) “Арале-е-е, арале-е-е…”

Жанна: Все пальцы обгрызла себе вместе с “мясом”. Фурацилин мажу, чтобы зажили. Это ладно. Но памперсы не могу купить, а очень нужны. И днём, и ночью. Сейчас в кровати целлофан постелен. Писает под себя. И днём тоже. Потом нервничает, может порвать мокрое бельё, себя расчесать.

– У Натии с детства болезнь?

Жанна: Она крошкой была, когда её мама бросила из-за болезни. Я вышла за мужчину с ребёнком, за моего Гурама. И она стала моей доченькой, и мы вместе её растили. И ещё пятеро деток родили: Николоза, Гиорги, Гелу, Барбаре, Габриэля.

– А познакомились как?

Жанна: Наши мамы вместе работали, торговали. Он мне понравился. Не пьющий, не наркоман, работал в службе озеленения. Этот дом, кстати, моей свекрови. Мы здесь около 20 лет живём.

– То есть Вы видели этот дом с самого начала? Но не испугались бедности?

Жанна: Я сама что, дочкой министра была? Сама в нищете выросла. Папа – мастеровой, всё по-простому. Мечты – это роскошь. Всё равно жизнь по-другому складывается.

– Муж сейчас работает?

Жанна: В том-то и дело, что нет. Но тут его вины нет никакой. Два года назад он упал с моста. Такая беда случилась во время работы. С тех пор у него большие проблемы с позвоночником. Даже сидеть трудно – немеет спина.

У меня, видите, какая сумасшедшая жизнь. Не то что на работу, а, простите, в туалет не могу без тревоги пойти. Тут же кричат: “Мама, скорее, Натия глаза закатывает!.. Гио прыгнул, ногу ударил!” У нас ещё двор неровный, всё время что-то случается… Мать моя свалилась с лестницы, плечо сломала. Руку едва поднимает. Один раз упала, внимания не обратила, а это место травмы затвердело и потом в опухоль перешло. Резать пришлось выше ноги – вот столько отхватили.

Весь двор в ямах и рытвинах, асфальт раскололся на куски

Барбаре (8 лет) шепчетмне на ухо: У бабушки болит, где попа.

Жанна: Какие мы сами, такие и родственники. Кому на что жаловаться?

– В социальную столовую Вы не ходите? Вам же полагается как необеспеченной семье?

Габриэль: Фу-у-у, сама туда ходи! (Хнычет.)

Жанна: Да подожди ты. (Осаждает Габриэля.) Мы оттуда только хлеб берём. Дети не смогли привыкнуть к той еде. Сколько ни водила, не по душе она им. Хотя не могу сказать, что она плохая.

Габриэль: А я могу сказать! Она плохая и невкусная!

– Габриэль, давай мы с тобой поговорим? Хорошо?

Габриэль: А мы только говорить будем? Или ты мне потом еду принесёшь?

– Я очень хочу, чтобы у тебя появилась еда, и потому пришла.

Габриэль: Я ещё хочу машинку с пультом, шоколад и мобильный. У меня игрушки случайные.

– Это как?

Габриэль: Или на улице нашёл, или кто-то дал. Вот этого кота видишь? Меня тётя незнакомая позвала, спросила: “Ты чей, мальчик?” По голове погладила и дала. Мячик для регби сосед дал. Мяч уже старый, ему не нужен. Я умею бросать и приёмы регби знаю. Я видел на улице и научился. Смотри-ка! Хоп! (Кидает.) Не бойся, не попаду в тебя.

«Ещё у меня такая игра – висеть вниз головой на этой штуке. Нравится тебе?»

 «Я могу уже дрова рубить. Но потом сильно хочется есть»

Знаешь, зачем мне мобильный нужен? С него в ТикТок можно зайти. Интересные вещи посмотреть. Там весело, а у нас дома всегда темно и скучно. И еды нету. Ещё надо успеть покушать, когда есть еда, а то она пропадёт.

– Как так?

Габриэль: Натия может съесть целую кастрюльку. Она же не понимает. Встаёт с кровати и ворует кушанье по ночам. Она моя сестра, но всё-таки…

– Ох, как сложно. Даже не знаю, как рассудить, дружок. Дети, подумайте, и скажите, что Вам нужно больше всего?

Гела: Мальчикам – брюки и обувь, это точно. У меня кроссовки давно порвались, я в валенках хожу. Мама говорит: “Ты брюки поверх валенок пусти, и никто не заметит”. Да ни фига! Так пялятся в школе, аж злюсь про себя. Уставятся и рассматривают. И мою одежду тоже. Очень неприятно.

Жанна (расстроенно): Зато ты хорошо учишься, сынок. Этим ты можешь гордиться.

У окна полоска света. Только здесь и видно урок

Гела: Какой толк, желания всё равно не исполнятся.

Жанна: Я ему обещала когда-то: учись хорошо, и куплю тебе велосипед. Мой мальчик учится на 9 и 10, всё делает. Освободит себе уголок стола и в этой темноте пишет. Посмотрите, какой почерк. А я… (Отворачивается, чтобы не заплакать.)

Гела: Я в 6 лет научился кататься на взрослых великах. У меня был свой велик, это такой кайф! Я очень счастливый был, когда катался. Потом он испортился, а на мастера денег не нашлось. И так он и заржавел. Сколько раз я загадывал велик, и всегда облом. Не знаю, говорить Вам? Или не получится?

– Конечно говорить!

Жанна: Гела раньше служкой был в церкви Самеба. Огарки свечей убирал, просфоры пёк. Их там научили. И сейчас ходит в субботу и воскресенье.

– И Вы верующая, Жанна?

Жанна: Я засыпаю с Божьим словом. Прошу защитить мою семью от бед и болезней, дать кусок хлеба на завтра. Он меня и держит.

Барбаре (подкрадывается сбоку): Можно тебя на минутку? (Машет ручкой, чтобы я я зашла в соседнюю комнатушку.)

Про девочкину одежду я не успела сказать. Напиши, пожалуйста, мне платье и блузки. А маме нужны колготки. У неё старые, знаешь? И большие вещи для Натии, она даже больше мамы. И ей нечего надеть. Мы все можем за себя сказать, а она не сможет сказать.

Так хочется нарядить эту замечательную девчушку в новое платьишко, подарить ей красивые заколочки. Ведь мы можем подарить ей это маленькое девчачье счастье, которого у Барбаре нет

– Ах ты моя ласточка! Ты на какой-нибудь кружок ходишь?

Барбаре: Не, я ушла с грузинских танцев. Там формы сказали купить. Сам кружок бесплатный, но формы платные. Нико бросил ходить на чонгури, потому что надо дома репетировать, а у него нет инструмента. И что, он в воздухе будет играть свои ноты? (Смеётся.)

– Ты с кем лучше общаешься – с мальчиками или девочками?

Барбаре: И с теми, и с теми. У меня разные друзья. Ну, есть такие дети, которым бабушка не разрешает с нами играть. И плохо смотрит. Но их мало, у кого вредные бабушки. Ну ладно, пойдём к маме.

Жанна: Всё, что нам когда-то подарил Фонд, мы очень бережно используем. И плита наша хорошо работает, и стиральная машина, и холодильник. Разве я когда-нибудь в жизни забуду, как Вы нам помогли? Разве я забуду записки на подарках? Незнакомые дети послали игрушки моим детям, и там были маленькие письма. “Я дарю тебе эту игрушку от всего сердца. Будь счастлив!” (Плачет.) Я как звонок от Вас услышала, захотела плакать от радости. Как Вы чувствуете, что у нас плохи дела стали?!

 «Господь с нами. Он даёт силы и держит меня»

«Ну что ты, сынок, нам помогут, что-нибудь придумают»

– Всё, Жанночка, успокойтесь. И скажите, что сейчас нужно помимо того, что дети назвали?

Жанна: Прошу у Вас памперсы на размер Натии. Средства гигиены, стиральные порошки, шампунь, мыло. Одну новую прочную кровать для Натии. Она спит на пружинистой кровати, там всё давно провисло. И линолеум. В этой комнате гнилой уже.

Дай Бог, чтобы я когда-нибудь смогла встретить Вас в нормальном доме, а не в этой конуре. Благослови Вас Бог в Ваших добрых делах.

Натия: Ты уходишь? Надо обнять!

– Ну давай!

Барбаре: И меня!

Габриэль: И меня!

Жанна: Они ещё придут. Придёте же? (Улыбается и плачет.)

***

Эти детки так и стоят у меня перед глазами. Большая добрячка Натия, которая поёт целыми днями. Вкрадчивая и милая как кошечка Барбаре. Плачущий от голода Габриэль. Гордый отличник Гела, который стесняется своих валенок. И старшие братья – Гио, Николоз… И этот катастрофический дом, который дышит на ладан.

У Вас есть возможность познакомиться с ними лично, стать их счастливыми Ангелами. Пусть в этой тёмной лачуге зажжётся свет надежды. Пусть это сделаете именно Вы!

Семья Хосиашвили живёт в Тбилиси: район Чугурети, улица Гедеванишвили, дом 2.

Каждый раз, когда Вы можете помочь кому-то, просто сделайте это и радуйтесь тому, что Бог отвечает на чьи-то молитвы через Вас!

Давайте же проявим милосердие и докажем, что чудеса случаются и что у них может быть тепло, уют и много еды! Они верят в нас. Не подведите их. Покажите, какие добрые люди живут в Грузии!

Мы уверены, вместе мы сможем подарить незабываемые впечатления!

Не забудьте сделать перепост нашей истории. Пусть о горе этой семьи узнают и Ваши друзья! Это очень важно!

Друзья, есть ещё одна просьба: если Вы знаете о несчастье соседа или знакомого, сделайте Богоугодное дело, напишите нам на электронный адрес: office-fsp@fsp.ge.

Счёт нашего Фонда:

#GE15TB7194336080100003

#GE42LB0115113036665000

#GE64BG0000000470458000

(назначение: семья Хосиашвили).

Вы также можете перечислить деньги с нашего сайта.

Перечислить деньги можно и с терминалов TBCpay, ExpressPay. В разделе «Благотворительность» найдите наш Фонд (с дополнительными правами и обязанностями Фонда можете ознакомиться по ссылке https://goo.gl/GY2Gus).

Мы с Вами помогли уже тысячам обездоленных! Давайте же поддержим и эту семью! И кто знает, может, когда-то помощь незнакомых людей понадобится и нам самим! Жизнь ведь так непредсказуема!

У нас хорошая новость: теперь истории наших бенефициаров Вы можете прочитать в Instagram: https://www.instagram.com/chernovetskyi.fund/ и Telegram: https://t.me/ChernovetskyiFund.

А всего только один Ваш звонок по специальному телефону может спасти кому-то жизнь: 0901 200 270! Будьте благословенны!